XVIII век
XVIII век стал для Грузии немного легче предыдущего. Он начался интересной историей с завоеванием Афганистана, а продолжился вторым турецким нашествием и переговорами о союзе с Российской Империей, которая как раз в это время приблизилась к Кавказу. Эти переговоры длились до конца века и закончились присоединением Грузии к России. Таким образом история этого века — это история грузинско-русских переговоров. Если кого-то интересуют мотивы обоих сторон, то ему придётся рассмотреть всю историю процесса начиная с 1721 года.
 
Грузия встречала новый век в сложном положении. Разорительные персидские походы не прошли бесследно. По сообщению одного французского ботаника, в 1701 году в Тбилиси проживало 20 000 человек, из них 14 000 — армяне, 3 000 — мусульмане и 2 000 — грузины. Иными словами, даже в столице царства собственно грузинского населения почти не осталось.
 
В первые годы нового века в Грузии правил Гиоргий XI, который встретил наступление нового века в Иране. В 1700 году ему поручили навести порядок в городе Кермане, куда он и направился. Грузия временно осталась без царя, и только в 1703 году регентом был назначен племянник царя, Вахтанг. В тот момент Вахтангу было 25 лет, но он проявил большую сообразительность, и первым делом кодифицировал законодательство, создав «Законы Вахтанга VI».
 
В этом документе Вахтанг, помимо прочего, отсортировал по уровню крутизны грузинских дворян. В топе оказались шесть фамилий:
 

«лично сам арагвский эристав,

лично сам ксанский эристав,

лично сам Амилахор,

лично сам Орбелишвили,

Наряду с ними был и Цицишвили, когда не состоял в разделе.

Хотя и не наряду с ними, но можно назвать и Сомхитского мелика» 
 
Удивительно, что в эту группу не попали князья Мухранские, зато попали мелики Лорийские (Сомхитские), сейчас уже почти всеми забытые.
Царь Кайхосро

В апреле 1709 года царь Гиоргий погиб под Кандагаром. Персы назначили царём его племянника Кайхосро (брата Вахтанга). Ему передали в собственность землю вокруг Тебриза, назначили верховным главнокомандующим Ирана и послали подавлять афганское восстание в Кандагаре. Первый поход на Кандагар не удался, зато в 1711 Кайхосро сумел отогнать афганцев от Кандагара и осадить город. Положение грузинско-персидской армии в Афганистане осложнялось с каждым днём и 26 октября Кайхосро приказал отступать. Отступление кончилось катастрофой — в арьергардных боях погибла почти вся армия (30 000 человек) и сам Кайхосро. Для Ирана это означало окончательную утрату Афганистана.

 

Со смертью Кайхосро в Грузии наступил период междуцарствия (1711—1714). Фактически государством управлял Вахтанг(VI)  в звании регента. Времена были малособытийные. В 1710 году в Тбилиси облицевали туфом Сионский собор, похоронив под облицовкой все его старинные украшения. В 1712 году Вахтанг выдал свою дочь Тамару за Теймураза, сына царя Кахетии.

 

В 1714 году персы посоветовали Вахтангу принять ислам. Вахтанг отказался. Тогда персы отказали ему в звании царя и объявили царём его брата Иессея, которого персы звали Али-Кули-Хан. У Иессея был солидный послужной список: когда-то он служил с Гиоргием XI в Кандагаре, потом был наибом Кермана, потом бейлербеем Кермана, потом командиром шахской артиллерии в 1711—1714 годах. В марте 1714 его утвердили царём, но у него не было ни способностей, ни имиджа, плюс повлияло пристрастие к алкоголю. В Грузии его не любили. В 1716 году персы уговорили  Вахтанга принять ислам и передали ему Грузию. Иессей попал в плен и перешёл обратно из ислама в христианство.  В 1721 году Вахтанг отпустил его на волю, передал ему Мухранское княжество и должность министра юстиции (мдиванбега).  

Вахтанг VI
Вахтанг вернулся в Картли в 1719 году уже как царь Вахтанг VI. В Сапурцле он встретился с Давидом Кахетинским и договорился о дружбе против горцев. Через год в царском дворце в Телави родится Ираклий, внук Вахтанга и Давида. И это будет будущий знаменитый царь Ираклий II.
 
 Вахтанг VI
 царь ВахтангVI
 
На тот момент у страны был один серьёзный враг — лезгины.  Вахтанг планировал начать борьбу с вторжениями горцев, но персидское правительство запретило ему трогать лезгин – вероятно, что повлияло лезгинское лобби при шахе. Между тем в том же году у южного берега Каспийского моря появилась российская разведывательная экспедиция.  На следующий год в Астрахань был назначен губернатором Артемий Волынский, который начал тайно готовиться к войне с Ираном.

Для Грузии это означало вот что: Грузия и Россия периода XVII века мыслили примерно одинаковыми категориями. Но Россия петровская и постпетровская уже мыслила совершенно иначе: моден стал рационализм и меркантилизм, война за сырье и рынки сбыта. В Грузии не осознали, что «спасение единоверцев» и «война с магометанами» — уже не аргумент и не повод.

Войну с Персией Россия начала отчасти из-за экономических мотивов, отчасти – из-за кризиса в Персии. Сунниты-лезгины взбунтовались против персов и начали дружить с турками. Появление турецкой армии на Каспии было России совсем не выгодно. Поэтому несмотря на прекрасные отношения с Персией (и торговый договор 1718 года), с ней было решено воевать под предлогом «усмирения лезгин». Кахетинского и Картлийского царей велено было склонить на свою сторону.

Персия рушилась. 8 марта 1722 года грянула битва при Гульнабаде. Афганцы разгромили персов, погиб командир шахской гвардии Ростом (брат царя Вахтанга VI). Началась осада Исфахана. Шах рассчитывал на помощь грузинской армии. Его просьба о помощи пришла к Вахтангу почти одновременно и просьбой Петра I идти войной на лезгин. Вахтанг двинулся с армией в сторону Гянджи. 23 августа российская армия заняла Дербент. Однако, по погодным и другим причинам, поход решено было прекратить. Вахтанг ждал Петра под Гянджой,  и не знал, что русская армия уже вернулась в Астрахань. «Мы здесь в нерешимости, — писал Вахтанг одному из российских генералов, — отправиться туда? Но к кому отправиться? А воротиться – как воротиться? Мы ничего не знаем о Вас, где Вы, что с Вами?»
 
Петр I вообще никогда не отличался честностью и принципиальностью. Он не любил выполнять обещания даже в отношениях с поляками, шведами, турками и персами. Требовать от него внимания к делам Грузии было бы странно. Но Вахтанг этого не знал и даже не предполагал. Он идеализировал Россию, и весь народ Грузии идеализировал её точно так же.        

Но Пётр не только бросил Вахтанга, но ещё и расчитывал, что Вахтанг в одиночку решит некоторые проблемы России: в ноябре Петр прислал к Вахтангу поручика Ивана Толстого — прямого предка писателя Льва Толстого — с просьбой поговорить с шахом, чтобы тот добровольно передал России каспийское побережье. Шах Хусейн к тому времени уже был смещён афганцами, а остатками Ирана условно правил шах Тамаз II. Он едва ли что-то знал о умонастроениях Вахтанга, но кто-то из Грузии нажаловался ему на царя. Сехния Чхеидзе пишет, что кахетинский царь сказал шаху о Вахтанге: «Враг он твой и стал холопом государя русского, истребил людей твоей веры, отдай мне Грузию, прибуду к тебе с войском Картли и Кахети и одолеем врагов твоих». Чхеидзе в этот момент сам был послан царём к шаху в Тебриз, но, по словам Вахушти Багратиони, сделал что-то неправильно. И шах решил Вахтанга устранить. В январе 1723 года он передал права на Картлийское царство кахетинскому царю Константину.
Битва за Тбилиси
Константин с кахетинской армией подошёл к Тбилиси и начались три месяца боёв за город и его окрестности. Столкновения происходили от Мцхеты до Болниси. Кахетинцам удалось взать Авлабар, они штурмовали Таборскую гору, персидский гарнизон крепости Нарикала тоже был на их стороне, но первую фазу боёв они проиграли. Тогда Константин ушёл к джарским аварцам, пригласил их помочь, и со второй попытки взял Тбилиси почти с налёта. Свидетели намекали на то, что кто-то в этой истории предал царя Вахтанга.
 
Четыре князя Амилахвари погибли в боях за город, Вахтанг сам едва смог уйти в Гори и Цхинвали. Его сын Бакар просил помощи у Гиоргия, эристава Арагвского, но тот отказал.
 
Проигранная битва за Тбилиси — переломное событие в истории Картлийского царства. Картлийские цари, потомки Кинстантина II, 200 лет правили царством с редкими перерывами, но теперь они потеряли его навсегда. Вахтанг со всей семьёй будет вынужден уйти в Москву и основать там грузинскую колонию.  
Турецкое нашествие
Константин Кахетинский стал царём Картли, но ненадолго. Никто в Картли его не признал, кроме эриставов ксанского и арагвского. А между тем турки предложили Вахтангу помощь. Он согласился. Турецкая армия довольно быстро дошла до Тбилиси и 12 июня заняла город. Константин пытался договориться с турками, но у него ничего не вышло, и его арестовали. Вахтанг почему-то наблюдал за происходящем со стороны: в Тбилиси присутствовал его сын Бакар, которого турки объявили царём от имени султана. Бакар воспользовался моментом, схватил эристава Гиоргия, отказавшего ему в помощи в мае, и отрубил ему голову. Это был тот самый Гиоргий, который построил Успенский собор в Ананури
 
Дальнейшие события выглядят странно. Вахтанг и Бакар хоть и воспользовались помощью турков, но почему-то не стали продолжать сотрудничество. Чхеидзе пишет, что Бакар «стал печалиться и не выносил жизни среди османов». Он ушёл к отцу в Цхинвали, там они какое-то время воевали с лезгинами, а потом стали нападать и на турков. 
 
Иессей, брат Вахтанга, перешёл на сторону турков, в третий раз сменил веру — на суннизм — и был назначен формальным царём Грузии. После его смерти в 1727 году турки будут править страной напрямую. Константин кахетинский ушёл в горы, и воевал там до 1725 года, пока турки не признали его царём в обмен на переход в ислам. Но потом они все же убили его 28 декабря 1732 года. Памятником этой грустной эпохи стала Джума-Мечеть, которую турки построили на склоне над тбилисскими банями и которая в перестроенном виде существует по сей день.
 
Абанотубани

Тбилиская суннитская мечеть


В 1725 году фактически главным по Картли был назначен ахалцихский паша Исак-паша Джакели, то есть человек картвельский этничности, но мусульманин примерно в 6-м поколении. 
 
Между тем, заняв Тбилиси и Кахетию, турки дошла до Азербайджана. Запахло русско-турецкой войной, но всё пришло к соглашению, известному как Константинопольский трактат (12 июня 1724 года). Российское правительство решило не ссориться с турками из-за Грузии – и признало турецкое завоевание Грузии. Это была катастрофа, которая растянулась на 20 лет. И случилась она потому – или отчасти потому — что Вахтанг согласился помогать России против Персии.

В конце 1723 года Вахтанг VI уехал на Северный Кавказ. Россия поощряла такой переезд – позже даже появится план переселения всех кахетинцев на Терек. Таким образом, первый грузинско-русский союз привел к турецкой оккупации. Памятником эпохе так же стал собор Аветаран в Тбилиси, который построили армяне, переселённые турками из Азербайджана. 26 марта 1737 года Вахтанг умер в Астрахани. Похоронен в Успенском соборе. 
 
Лезгинские нашествия стали чаще и серьёзнее. Например, 10 июня 1730 года «вышло лезгинское войско из Гулхадара (вероятно горный Дагестан), разорили Верхний Картли, Сацициано, Абухала, Гуджарети, Триалети, Джавахети, Самсреби, Сабараташвило от начала до конца, заречье Кдия, земли, лежащие ниже Дманиси, ушли невредимыми». В сентябре 1731 года они разорили окрестности Сурами, разграбили Цромский собор и замок Амилахвари в Чала. Иногда их побеждали. В этих сражениях впервые засветился знаменитый в будущем князь Гиви Амилахвари.
 
Турки воевали с лезгинами, но без большого эффекта. Одновременно они начали терроризировать некоторых князей, например эриставов арагвских и ксанских. Например, в 1731 году они совершили набег на ксанское эриставство, напали на крепость Ванати и на земли князей Мачабели. 
 
В это самое время – в 1733 году, мухранский князь Константин построил в Мухрани большую крепость. Надпись в крепости гласит, что: ...мы, Мухран-Батони и Сахлхуцеси Константин, построили ограду эту и башни в Шиосубани на наши средства и деньги и вложили много труда в то время, когда неверные проявляли свою силу над страной Картли. Местами были опустошены сёла и поселения, и это Шиосубани было опустошено, и его коренные жители жители рассеялись.  
Чхеидзе пишет, что в 1733 году «Исак-паша построил Мухранскую крепость с апреля до 20 июня, было шестьсот рабочих из Картли, Сомхити и Сабараташвило».
 
Этот же Исак-паша в 1734 году построил Авчальскую крепость, «двенадцать башен от Дигоми до реки Атени», для прикрытия брода через Куру. Но эта крепость не сохранилась.
 
Наверное, Османскому государству было выгодно, чтобы в Закавказье была тишина и порядок, но Исак-паша или не хотел порядка или не умел его организовать. Вахушти пишет, что в те дни «умножилось распутство, прелюбодеяние, содомия, пленопродавство, зависть, взаимное истребление и иное многое зло». Исак-пашу временно сменил Топал-паша и при нём что-то стало меняться в лучшую сторону (он учил местное население «единству и послушанию бога»), но потом Исак-паша вернулся и с ним вернулся хаос.
Эпоха Теймураза II
Теймураз II был сыном кахетинского царя Ираклия I и Анны Чолокашвили. Когда в 1732 году турки убили его брата Константина (см. выше), Теймураз ушел в горную Пшавию и некоторое время вёл партизанскую войну с турками. В том же самом 1732 году в Иране был низложен шах Тамаз II и шахом стал Аббас III, хотя реально страной правил Тамаз-хан, более известный в истории как Надир. Так вышло, что в годы правления царя Теймураза (1732–1762) прославились больше его сын Ираклий и шах Надир.
 
Стоит держать в голове, что эпоха после 1724 года и до середины века известна нам хуже, чем предыдущая и последующая. Вахушти Багратиони о ней почти ничего не писал, других историков  не нашлось, поэтому мы знаем очень мало деталей.
 
С 1732 года Теймураз был царём только Кахетии. Всё Закавказье, северный и южный Азербайджаны были заняты турками. Турки с 1730 года успешно вели войны с Ираном, но в 1733 года иранская армия Надира разбила их в Месопотамии и захватила Баград. В 1734 году Надир отправился в Азербайджан и в августа захватил Шемаху. В ноябре надир осадил Гянджу, но эта осада затянулась. Надир блокировал Ереван и Тбилиси.
 
Князь Гиви Амилахвари присоединился к войне против турок и отбил у них Горийскую крепость.
 
В июне 1735 года турки двинулись на Надира с армией в 80 000 человек. Надир встретил их с армией в 15 000 человек севернее Еревана и разгромил в сражении при Егварде 19 июня 1735 года. Это была катастрофа для Турции, после которой Турции пришлось оставить почти всё Закавказье. Гянджа сдалась. Где-то в августе Исхак-паша сдал Надиру Тбилиси и ушёл в Турцию. Надир торжественнов ступил в Тбилиси, вероятно через Гянджинские ворота по Ботанической улице. Его встречали как освободителя и застелили весь город коврами. Это было 6 октября 1735 года.   

Но в том же октябре по какой-то причине Надир рассердился на грузинских князей и приступил к террору: он разрушил Горийскую крепость и Таборскую крепость, разорил Ананури, совершил рейд в Мухрани и ущелье Малой Лиахви, и заодно повредил Шио-Мгвимский монастырь. В конце октября он ушёл в Кахетию, где разорил монастырь Алаверди. Очень много народа было выселено в иранский Хорасан.
 
Набеги октября 1735 года нанесли стране ощутимый урон, но почему-то не отложились в народной памяти, и Надира редко вспоминают в этой связи.
 
Весной 1736 года Надир ушёл в Муганские степи, где 8 марта он был официально коронован шахом. Так закончилась иранская династия Сефевидов и началась династия Афшаров.
 
Примерно в те же годы Надир назначал царей в Картлийское и Кахетинское царства. Его фаворитом был Александр, некогда принявший ислам как Назар-Али-Мирза. Он был племянником Теймураза, сыном его брата Давида (-1722). В 1735 году его назначили царём Картли, но в 1736 году переназначили в Кахетию. В том же году в Кахетию вошла карательная персидская экспедиция, поймала Теймураза и отослала в Исфахан.
 
Между тем весной 1737 года Надир начал один из самых знаменитых своих походов: на афганский Кандагар и далее на Индию. При Надире во время похода находились и Теймураз, и его сын Ираклий (будущий царь), и кахетинский царь Александр, и Гиви Амилахвари, и ещё многие грузинские князья. Кандагар пал 24 марта 1738 года и был разрушен до основания. Александр Кахетинский погиб в этих боях. Надир разрешил Теймуразу вернуться в Кахетию и принять управление царством.
 
Осенью Надир отправился в Индию. 26 ноября он разбил могольскую армию в Хайберском проходе, а 24 февраля 1739 года разбил моголов в битве при Карнале. Дели был захвачен и разграблен. Карнальское сражение стало одним из самых известных сражений мировой истории. Царевич Ираклий и Гиви Амилахвари участвовали в сражении, хотя и неизвестно в какой роли. Вероятно, именно за Карнал шах подарил Ираклию саблю, которую можно видеть сейчас в Телавском музее.
 
После Карнала Амилахвари вернулся в Грузию, где сразу завязался конфликт между ним и царём Теймуразом. Теймураз победил. В 1743–1744 годах он сумел подчинить эриставства Арагвское и Ксанское. За содействие делу Ирана шах признал Теймураза царём Картли, а его сына Ираклия – царём Кахети. Причем за обоими был признан статус христианского царя. Коронация произошла в соборе Светицховели 1 октября 1745 года.
Первая и вторая жена Ираклия
Пока Ираклий находился в Иране, его заочно обручили с Кетеван Орбелиани. Вернувшись в Грузию, он расторг этот брак в 1744 году. Ранее считалось, что именно эта женщина была его первой женой, но сейчас историки склоняются к мысли, что брака фактически не было, а первой женой Ираклия была Кетеван Пхеидзе. Она же стала матерью старшего сына Ираклия, Вахтанга (1742–1760). Она умерла в 1744 году. На следующий, 1745, год, Ираклий женился вторым браком на Анне Абашидзе (1730–1749). В этом браке в 1746 году родился Гиоргий, будущий последний царь Грузии.
Распад Ирана
Когда в 1739 году Надир-шах вступил в Дели, он собственными руками отобрал у могольского шаха алмаз «Кохинур». Возможно, Ираклий присутствовал при этом событии. В те годы уже все знали, что Кохинур приносит несчастья и сводит с ума его владельцев. С Надир-шахом именно это и произошло. 
 
В последние годы своего правления шах Надир стал терять адекватность, казнить придворных и вводить невыносимые налоги. Требование новых налогов пришло и в Грузию. Теймураз II отправился в Исфахан, чтобы как-то лично решить проблему, и в силу специфики времени у него были все шансы быть казнённым. Закрадываются подозрения, что он однажды был рядом с Кохинуром или даже прикасался к нему руками. Но история выдала ему неожиданный подарок: 19 июня 1747 года Надир-шах был убит собственными придворными.
 
Шахом стал Адиль-шах, который с 1737 года был женат на Кетеван, дочери Теймураза. Новый шах отменил все раздражающие нововведения Надира, в том числе и новые налоги. Приход к власти Адиль-шаха был большой удачей для Грузии, но продержался он у власти всего год. У него сразу нашлись конкуренты. В июне 1748 года его армию разбили в сражении. Адиль-шах попал в плен и вскоре был казнён. Иран начал погружаться в анархию.
 
Иранское государство начало рассыпаться на отдельные, очень маленькие фрагменты. Отделился Афганистан и Оман. Весь Азербайджан распался на два десятка мелких государств: так образовались полностью независимые ханства Карабахское, Гянджинское, Бакинское, Эриванское, Арешское, Ардебильское и ещё многие другие, в их числе небольшое объединение армянских княжеств в Нагорном Карабахе (известное как Хамса). Царства Картли и Кахети тоже обрели фактическую независимость. В силу общности религии и династической унии они превратились в относительно крупное государственное образование, которое стало доминировать в Закавказье. Азербайджанские ханства опасались возврата иранской власти, поэтому были готовы подчиняться грузинским царям. Восточная Грузия получила примерно 50 лет покоя. 
 
Этот покой наступил не сразу. Анархия, начавшаяся в Иране, вполне могла распространиться и на Закавказье. Первым попробовал свои силы гянджинский хан: он с армией подошёл к Тбилиси, где ещё стоял персидский гарнизон, но Ираклий (царь Кахетии и на тот момент И. О. царя Картли) разбил его в сражении.
 
В 1748 году Абдула-бег (сян царя Иессея Картлийского) вступил в сговор с иранским гарнизоном Тбилиси, собрал приличных размеров персидскую армию и попытался отвоевать себе царское звание, но Ираклий смог разбить и его тоже. Одновременно в Кахетию вторгся большой отряд дагестанцев. Ираклий разбил их где-то за рекой Иори. 
 
В том же 1748 году Ираклий подошёл к Тбилиси и заставил персидский гарнизон покинуть крепость нарикала и  замок Метехи, в центре которого стоял полуразрушенный храм Метехи. Ираклий приказал его отремонтировать, и кирпичные следы этого ремонта видны по сей день. Тогда же на храме была выбита надпись: "Царь Ираклий у врагов эту крепость захватил..."
 
Надпись на Метехи
Надпись 1748 года
 
Это было эпохальное событие. Персидский гарнизон стоял в крепости Нарикала с 1541 года, целых 200 лет. Теперь персы покинули крепость навсегда.
 
В 1749 году Теймураз II вернулся из Ирана в Тбилиси. Около 1750 года Ираклий отбил набег иранцев на Ереван, после чего Эриванское ханство перешло в подчинённое положение и стало выплачивать дань. В 1751 году к Еревану подошла армия афганского полководца Азад-хана, которого Ираклий мог хорошо знать по индийскому походу. С ним было 18 000 человек. Ереванцы снова позвали на помощь Ираклия, который подошёл к Еревану с отрядом в 3000 человек и сумел разбить Азад-хана в сражении при Кирбулахе 28 июля. В этом бою армия Азад-хана почти окружила отряд Ираклия, но тот сумел прорвать центр армии противника и убить одного из военачальников. Это был крупный успех, который заставил Азад-хана поменять отношение к Ираклию и наладить с ним дружбу. Сражение произвело впечатление даже на дагестанцев, которые стали реже нападать на зависимые от Ираклия земли.
Войны с аварами
К середине XVIII века изменилась расстановка сил в Дагестане. Аварское ханство со столицей в Хунзахе в какой-то момент перестало подчиняться шамхалу тарковскому, обрело самостоятельность и само начало подчинять кумыков, лезгин и чеченцев. С 1735 года ханом был Мухаммад-нуцал IV, известный в Грузии как Нуцал-бег. При нём Аварское ханство стало большим, сильными опасным, и даже отбилось от шаха Надира в 1741 году.
 
В 1754 году Мухаммад-нуцал совершил большой организованный набег на Грузию. Его армия прошла Кахети, переправилась через Арагви, поднялась на Душетское плато, сожгла город Душети и осадила крепость Мчадисджвари, построенную князем Мухранским в 1746 году как раз на случай такого набега. Теймураз и Ираклий подошли с грузинской армией и в сражении при Мчадисджвари аварцы были побеждены. Во всяком случае, они отступили к Гартискари (пригороду Мцхеты), где произошло ещё одно сражение. Аварцы ушли.
 
В 1755 году хан повторил набег, спустился с гор и осадил крепость Кварели. У Теймараза и Ираклия не было сил на прямое столкновение, но они смогли изобразить угрозу Джерскому ущелью и Шеки, из-за чего джерцы и шекинцы покинули Нуцал-бека. Вскоре он снял осаду крепости и вернулся в горы. 
 
Как мы видим, после 1747 года царю Ираклию выпали 8—9 удачных лет, когда он выигрывал почти все сражения.
Третья жена Ираклия
В 1750 году произошло небольшое семейное событие: принц Ираклий женился на Дареджан, дочери Кации Дадани, одного из рода мегрельских князей. Ей было в то время всего 12 лет. Ираклий встретился с Дареджан в Сурами и затем свадьбу гуляли в царском дворце в Тбилиси. Через три года (1753) у них родится первый ребенок, принцесса Елена, которая станет матерью последнего имеретинского царя Соломона II. Брак Ираклия и Дареджан будет иметь сложные геополитические последствия: Дареджан стала третьей женой Ираклия, и теперь у него были дети как от первой жены, так и от второй и третьей. Старшие дети в будущем займут пророссийскую позицию, младшие же, как и их мать, будут смотреть на Россию скептически. Этот клановый раскол породит кое-какие смуты в царском семействе в трудные годы конца века.
 Визит Теймураза в Россию
Теймураз и Ираклий обрели почти полную независимость, но у них оставалась одна неприятная проблема: потомки Вахтанга VI, которые жили в России, считались там царями, и могли вернуться в любой момент, причём даже с российской армией. Чтобы разобраться с этой проблемой Теймураз в 1752 году отправил в Петербург посольство в составе митрополита Афанасия (Амилахвари) и князя Макашвили. Посольство должно было просить помощи в войне с дагестанцами и как-то добиться признания Теймураза и Ираклия царями в Грузии. Миссия окончилась ничем: Россия ожидала войны с Пруссией и не хотела отвлекаться на кавказские дела, а митрополит Афанасий перешёл на сторону потомков Вахтанга VI и не стал лоббировать интересы Теймураза. Что в общем-то логично для человека из рода Амилахвари. 
 
В начале апреля 1760 года Теймураз II отправился в Петербург лично. Он хотел добиться какого-то внятного ответа (в вопросе признания) или хотя бы добиться официального приёма, что почти равнозначно признанию, но момент был неудачный: Семилетняя война уже шла и вступала в финальную решительную фазу. Только 23 октября 1760 года (вскоре после капитуляции Берлина) Теймуразу разрешили въехать в Астрахань, и только 25 февраля 1761 года он приехал в Москву. В марте он за 10 дней проехал расстояние до Петербурга и 19 марта был в столице империи. 8 апреле его приняла императрица, потом наследник Пётр и его сын Павел.
 
На встрече с канцлером Воронцовым он снова попросил помощи против дагестанцев, а потом навёл разговор на признание своего статуса: он поинтересовался, почему потомков Вахтанга VI называют царями, а его только владетелем. Воронцов согласился утвердить за ним титул царя. Это всё, чего сумел добиться Теймураз.
 
25 декабря 1761 года императрица Елизавета умерла. 8 января 1762 года там же, в Петербурге, умер и Теймураз. В марте свита царя запросила разрешения захоронить тело царя в Астрахани, рядом с могилой Вахтанга VI. 4 июня состоялось погребение. 

Сложно сказать, что хотела сказать его свита этим захоронением двух давних врагов в одном соборе. Может быть то, что после признания статуса Теймураза враждовать уже не о чем, или о том, что вражду можно забыть за давностью. В прошении причиной была названа сложность доставки тела в Грузию в летнее время, но это могло быть лишь формальное объяснение.
Эпоха Ираклия II
В 1762 году царём стал Ираклий II, фактически последний царь Картлийско-Кахетинского царства. В те годы на руинах Ирана шли бои за первенство. Какое-то время северные районы контролировал афганский вождь Азад-хан, тот самый, которого Ираклий разбил под Ереваном в 1751 году. В 1760 году Азад-хан был разбит недругами, бежал в Тбилиси, и жил там в положении политического беженца два года. В 1762 году в Азербайджан пришёл Керим-хан, исполняющий обязанности шаха Ирана, и навёл там свои порядки. Азад-хан сдался и уехал в почётную ссылку в Шираз. Ираклий формально подчинился Керим-хану, хотя в те годы это была уже пустая формальность.
 
Монеты Ираклия II
Абази Ираклия II
 
Заговор 1765 года
Между 1762 и 1768 годами Ираклий II правил довольно бессобытийно. В Иране до 1779 года оставался правителем Керим-шах, который трезво оценивал свои возможности и не пытался подчинять окраины Ирана. Ираклий мог не опасаться вторжений и делать в Закавказье всё, что угодно. Однако внутри страны не всё было гладко.
 
В Петерьурге в 1737 году умер изгнанный царь Вахтанг VI, у которого остался сын по имени Паата. Он выучился на артиллерийского офицера, но жизнь у него не сложилась. В Грузию его не пускали, званий в России не давали. В 1749 году он бежал из России в Пруссию, откуда через всю Европу и Турцию добрался до Закавказья. В 1752 году он появился в Грузии и был зачислен в грузинскую армию, но в том же году поругался с царём и бежал в Имеретию. Чуть позже он был прощён, вернулся в Грузию и стал моурави города Тбилиси.
 
В 1765 году он задумал свергнуть Ираклия II, и его поддержали многие дворяне. К заговору непонятно как присоединился даже поэт Саят-Нова. Но всё раскрылось, заговорщиков схватили. Ираклий устроил открытый суд, на котором сам давал показания. Паата был казнён, и с ним ещё примерно пять человек. 22 участника были помилованы. Эта история показывает, что правлением Ираклия были довольны не все, и что прежняя династия всё ещё представляла для него опасность. Британский литературовед Дональд Рейфилд почему-то решил, что Паата был тайный агент России, засланный чтобы подрывать устои грузинского государства.
Опись 1770 года
5 апреля  1770 года Ираклий II лично составил демографическую опись своих владений, где указал население многих городов и регионах в «дымах», то есть в дворах или в семьях. По этой статистике в Тбилиси было 4000 дымов, в Гори 500, в Цхинвали 700, в Телави 750, в Сурами 200, в Ананури, Ахалгори и Сигнахи по 100. В Ксанском эриставстве (почти половина современной Южной Осетии) было 1600 дымов православных и 2000 осетин (учтённых отдельно). Во всей Картли записано 4000 дымов и армян 500 дымов. В Хевсурети — 1200, Пшави — 1000, в Тушетии 1400, то есть в тех горах жило столько же народу, сколько и в Тбилиси. Удивительно, но дагестанский регион Дидоэти, уже выпавший из подчинения Грузии, населяли нереальные 4000 дымов.
 
Подконтрольная Ираклию часть Кахетии имела 7 000 дымов грузинских, 450 армянских и мусульманских 1000. В неподконтрольной части насчитывалось 10 000 дымов. Опись упоминает «разорённый край Кахети вдоль реки Иори», где прежде было двенадцать тысяч дымов (!), производившие шёлк, хлопок и рис.
 
В Квемо-Картли уже никто не жил. Опись упоминает «разоренный и обезлюдевший» Триалети, Ташири, Гуджарети, Сомхити (из переселенных здешних людей едва остались один из сорока, да и те друг у друга ютятся) и Сабараташвило (из их людей едва ли сохранились кое-где один из ста).
 
В описи сказано, что при благоприятных условиях Ираклий может собрать 18 000 грузинско-армянской армии и 5 000 мусульманской, в сумме 23 000. Но в реальности тех лет он держал 300 военных на зарплате и 3 000 картлийцев и 3 000 кахетинцев по повинности на самообеспечении (так доносила российская разведка в 1763 году). 23 000 — это очень много. В те годы все провинции Ирана выставляли в сумме 45 000, при том что не всякий шах контролировал все провинции.
Отношения с Россией
Все 1750-е и 1760-е годы Картло-Кахетинское царство жило относительно неплохо, во всяком случае явно лучше чем всё предыдущее столетие. Опасных врагов не было. Иран всё ещё пребывал в анархии. В Турции правил султан Мустава III, который понимал, насколько слабо его государство, и старался жить в мире со всеми вокруг. От дагестанцев удавалось отбиться. Сложнее было с Россией: там всё ещё жили потомки Вахтанга VI, и не было гарантии, что они не вернутся обратно с российской армией.
 
Между тем в самой России в те дни было принято решение, которое изменило всю последующую историю Закавказья и Восточной Европы. Прошло около 30-ти лет с той поры, как Россия попыталась пробиться к Чёрному мору (в 1735), и теперь эту попытку решено было повторить. Возникли планы захватить Крым и что-нибудь на Балканах, и наверняка осознавалось, что это потянет за собой цепь войн, которые в итоге позволят России захватить Константинополь. Закавказе оказалось на линии фронта новой большой войны.
 
И вот, началась Русско-турецкая война 1768—1774 годов.

Российские генералы решили, что из Закавказья удобно наносить небольшие диверсии в тыл Турции и угродать её порту Поти. Было известно, что имеретинский царь Соломон I готов начать войну с турками в любой момент. С Ираклием II было сложнее, его отношение к вопросу было не известно. У него не было с Турцией конфликта, и российские дипломаты предполагали, что уговорить его присоединиться к антитурецкому союзу будет трудно.
 
Но для Ираклия российское предложение было внезапным, неожиданным и удивительным подарком. Для него это означало в первую очередь то, что Россия признаёт его царём Грузии. Он сразу же согласился. Впоследствии он писал, что пошёл на это, полагая, что если от войны и не будет особой пользы, то не будет и особого вреда. Но польза была: Россия перестала быть непредсказуемой и опасной.
 
Для историков эта война имеет и ещё одно важное практическое значение. В годы войны в Грузии впервые появилась российская армия и множество российских чиновников, и все они составляли отчёты, описания и реляции, описывая обстановку в Грузии. Появилось сразу много информации о Грузии на русском языке. Географ Иоганн Гюльденштедт был специально направлен в Грузию на разведку и в 1772 году написал целую книгу с описанием этой страны.      

...Осенью 1769 года в Моздоке собрался отряд в масштабе Томского пехотного полка, 500 казаков, 4-х эскадронов и 12 орудий. Командование было поручено генералу Курту Готлибу Тоттлебену.

Это был странный выбор. Тоттлебен был известен как способный генерал, но он обладал неодолимой тягой к интригам и конфликтам. Его авантюризм привёл к тому, что в России его приговорили к смертной казни, а затем изгнали без права возвращения. И вот, находясь в таком положении, он подал прошение о помиловании. И ему вернули генерал-майорское звание и направили в Грузию.  

Прибыв  в Моздок, Тоттлебен взял с собой 400 верховых, и с такими силами отправился в Грузию. И началось то, чего можно было ожидать от Тоттлебена: сперва он требовал удалить из армии грузинских офицеров, потом – некоторых русских. Началась грызня между офицерами. В Петербург пришло два письма: в первом Тоттлебен сообщал, что намеревается завоевать Грузию и выслать царя Ираклия в Петербург,  во втором подполковник Чоглоков сообщал, что Тоттлебен сошёл с ума.

В такой обстановке весной 1770 года начался поход на Ахалцихе. Грузинско-русская армия подошла к крепости Ацкури и осадила её, но Тоттлебен передумал продолжать поход и 19 апреля (ст.ст.) повернул обратно. Уход русской армии вызвал панику в грузинской, но князь Антон Моуравов уговорил Ираклия продолжить поход. 20 апреля грузинская армия перешла хребет и подошла к селу Аспиндза. Им встретился турецкий отряд в 1500 кавалеристов; Ираклий атаковал турок и обратил в бегство. Турки потеряли 50 человек убитыми, а Ираклий 14 убитыми. Через полчаса подошло с турецкой стороны ещё 3040 турок и 960 конных дагестанцев. Этот отряд тоже был атакован и разбит. Моуравов писал в рапорте, что у Ираклия участвовало в бою около 3 000 человек, и он истребил противника почти полностью. Грузинская армия потеряла 25 человек убитыми и 7 ранеными. Это столкновение вошло и историю как Сражение при Аспиндзе.
 
Путь на Ахалцихе был открыт – но пришли слухи, что Тоттлебен замышляет захват Тбилиси. Ираклий отменил поход.

Конфликт кое-как замяли. Армии выступили в Имерети. Был взят штурмом Багдатский замок с гарнизоном в 30 человек. 6 августа была взята кутаисская крепость, захвачено 35 турецких орудий. 60 человек гарнизона смогли вырваться из окружения. (По одной из версий, именно в этот момент был разрушен храм Баграта в Кутаиси) Тоттлебен двинулся к Поти, разбил крупный турецкий отряд, но согласованных действий снова не вышло. Тоттлебена отстранили от командования. Екатерина об этом написала Панину так: «Я думаю, что он способнее в Грузии наши дела испортить, нежели оные привести в полезное состояние; надлежит определить кого другого».

Вместо Тоттлебена был назначен генерал-майор Сухотин. Он снова начал осаду Поти, но потом бросил это дело и вернулся в Тбилиси. В 1772 году было решено, что держать армию в Грузии не имеет смысла. Армию вывели. Царь Соломон некоторое время воевал с турками в одиночку.
 
В 1774 году Россия начала мирные переговоры с Турцией. Все усилия были направлены на то, чтобы добиться признания независимости Крымского ханства. Настаивая на этом вопросе, надо было где-то уступить: решено было пожертвовать Западной Грузией. Россия признала Имеретию зоной влияния Османской Империи, хотя и оговорила запрет на работорговлю и на налоги девушками. 
 
20 июля 1774 года Россия и Турция подписали Кучук-Кайнарджийский трактат. Грузию упоминает 23-й артикул трактата. Полностью он звучит так:
В части Грузии и Мингрелии находящиеся крепости Богдадчик, Кутатис и Шегербань, российским оружием завоеванные, будут Россией признаны принадлежащими тем, кому они издревле принадлежали, так что ежели подлинно оные города издревле или с давнего времени были под владением Блистательной Порты, то будут признаны ей принадлежащими; а по размене настоящего трактата в условленное время российские войска выдут из помянутых провинций Грузии и Мингрелии.  Блистательная же Порта с своей стороны обязывается, в сходственность с содержанием первого артикула, дозволить совершенную амнистию всем тем, которые в том краю в течение настоящей войны каким ни есть образом ее оскорбили. Торжественно и навсегда отказывается она требовать дани отроками и отроковицами и всякого рода других податей, обязывается не почитать между ими никого за своих подданных кроме тех, кои издревле ей принадлежали; все замки и укрепленные места, бывшие у грузинцев и мингрельцев во владении, оставить паки под собственной их стражей и правлением, так как и не притеснять никоим образом веру, монастыри и церкви и не препятствовать поправлению старых, созиданию новых, и да не будут притесняемы какими-либо требованиями от губернатора чилдирского и от прочих начальников и офицеров к лишению их имений. Но как помянутые народы находятся подданными Блистательной Порты, то Российская империя не имеет совсем впредь в оные вмешиваться, ниже притеснять их.
Проще говоря, трактат упоминает только западную часть Грузии, причем признает её турецкой. Екатерина назвала это «оказанным всему грузинскому народу благодеянием».
 
Но фактически Россия подарила туркам Имеретию, чем себе же и осложнила жизнь: когда в 1783 году возникнут планы договора с Имеретией, кайнарджийский договор станет неодолимым препятствием. Некоторые российские дипломаты даже считали сдачу Имеретии глупостью и ошибкой, но всё же это был сознательный и продуманный ход: России надо было в чём-то уступить, чтобы настоять в в вопросе независимости Крыма. Таким образом Россия променяла Имеретию на Крым.
 
У договора была и хорошая сторона: хотя бы запрет работорговли. Кроме того, Турция фактически отказалась от претензий на Восточную Грузию, и Картло-Кахетинское царство обрело относительно спокойную границу на западе. Так как отношения с Ираном были тогда хорошие, то Грузия впервые за многие века смогла отдохнуть от иностранных вторжений (хотя и не избежала вторжений дагестанцев).    

Это была вторая попытка грузинско-русского союза.

Лет на шесть повисла пауза. В 1780 идея помощи Грузии снова ожила. Как уже говорилось – она оживала всегда по какой-то внешней причине. На этот раз причиной был Иран. В 1779 году умер фактический правитель Персии Керим-хан из рода Зендов.  В стране началась анархия и гражданская война между Зендами и Каджарами. Зенды даже просили у России помощи в обмен на любые условия.
Осетинский проект Кречетникова
В том же 1774 году на Северном Кавказе, в Моздоке, астраханский генерал-губернатор Пётр Кречетников вступил в переговоры с северными осетинами и составил проект их вхождения в подданство Российской империи. В 1775 году он отправил этот проект Екатерине II, но почти сразу его сняли с должности, а проект затерялся. Про это мелкий случай вспомнили уже в ХХ веке и официально объявили 1774 год годом вхождения Северной Осетии в состав империи. По всему интернету об этом пишут как о реальном событии, а где-то на Северном Кавказе даже есть скульптурная композиция, изображающая осетин, присягающих Екатерине. Отсюда родилось утверждение, что Осетия вошла в состав России раньше Грузии. 
Али-Мурад-шах
В 2019 году в интернете распространился текст о Георгиевском трактате, в котором говорилось, что царь Ираклий запросил дружбу с Россией потому, что Али-Мурад-шах в марте 1781 года стал правителем Ирана и стал угрожать царю. Упоминание о таком событии действительно присутствует к книге Давида Багратиони (старшего сына царя), но Давид никогда не воспринимался, как авторитетный источник. В советское время самые подробные исследования той эпохи не упоминали «угроз» шаха. Кажется, первым, кто запустил эту байку в оборот, стал писатель Александр Самсонов, автор статьи «Как Россия спасала Грузию от Персии» (февраль 2012). Самсонов — автор псевдоисторической ахинеи о славянах-монголах, «русской Хазарии» и, вероятно, тот самый Самсонов, что пишет полную ахинею про «славяно-арийскую цивилизацию» и жидовский заговор сионистов. 
Трактат. Начало.
Россией в то время — примерно с 1774 года — правил Григорий Потёмкин. Когда Зенды попросили помощи, ему понравилась эта идея (наведения порядка в Иране), и Россия стала готовиться к войне. К иранским берегам послали разведывательный флот (1781). В январе 1780 года сам Александр Суворов прибыл в Астрахань и стал готовить экспедицию в Иран. Можно предположить, что в эти дни вспомнили и про Грузию, и стали думать, как её подключить к этой войне.
 
Но осенью 1781 года взбунтовался Крым, о чём Потёмкин узнал в мае 1782. Все планы поменяли. Решено было давить крымское восстание, что почти наверняка означало войну с Турцией. Момент был удачный: 19 октября 1781 года британская армия Корнуоллиса сдалась американцам под Йорктауном, и Франция тоже была втянута в эту войну, поэтому обеим державам было не до Крыма.
 
Суворова перевели в Крым. Про Иран забыли.
 
Но дальше произошло интересное. Может быть, мысли о переговорах с Грузией не покинули мозг Потёмкина, и он продолжал размышлять в этом направлении. И вот несмотря на все крымские дела, он решает предложить Грузии союзные отношения. Где-то в ноябре 1782 он отправляет к царю Ираклию голландца Якова Рейнегса. Есть даже подозрение, что он посылал его дважды. Рейнегс в формате секретной миссии сообщил Ираклию, что если он запросит покровительства вот именно сейчас, то обязательно его получит.
 
Так зарождался Георгиевский трактат. Принято думать, что инициатива исходила от Ираклия, поэтому мотивы Потёмкина никого из историков не интересовали. Но всё же инициатором был Потёмкин, и тут хорошо бы выяснить, зачем ему это было нужно. Сам он никому не сообщил мотивов, но складывается интуитивное ощущение, что эти планы были как-то связаны с Греческим проектом Екатерины.
Греческий проект
В 1770-е годы, ближе к концу, Екатерина II задумала возродить Византийскую империю в границах европейской части Турции. К делу подошли так основательно, что когда в 1779 году родился её внук, его назвали Константином, имея в виду сделать его впоследствии царём или императором Византийским.
 
В августе 1782 года был заложен символический Софийский собор в Царском селе. Осенью того же года Екатерина уже всерьёз обсуждала эти планы с Потёмкиным, канцлером Безбородко и императором Австрии. Безбородко составил даже формальный проект (Греческий проект), что очень важно в нашем случае, потому что проект Георгиевского трактата составит тоже он. Проект предполагал образовать Византию из Болгарии и северной части Греции, создать государство Дакия примерно там, где сейчас Румыния, (и сделать Потёмкина его царём), а Пелопоннес и Кипр отдать Венеции.
 
На тот момент Крым уже был зависимым от России государством, Дакия и Византия стали бы вторым и третьим, и вероятно Потёмкин решил, что Екатерина в настроении создать и четвёртое и пятое. Подробностей мы не знаем, но Рейнегса он отправил к Ираклию именно в самый разгар обсуждения этих проектов.

21 декабря 1782 года Ираклий отправил запрос о договоре. Он просил прикрыть его от Ирана и Турции, просил вернуть утраченные грузинские земли и обещал воевать на стороне России в любом конфликте. Он так же просил держать в Грузии два полка регулярной армии.
Георгиевский трактат
21 декабря 1782 года Ираклий отправил в Петербург письмо с предложением договора. Это письмо в России изучили, и решили такой договор заключить, причём не только с Ираклием, но и с Имеретинским царём Соломоном. Во внутренней российской переписке ничего не говорилось про Иран, а польза виделась в том, что появится возможность надавить на горские народы с юга. Канцлер Безбородко написал проект трактата (который сразу предполагался заключаться и с Картли и с Имерети), после чего Григорий Потёмкин поручил Павлу Потёмкину организовать весь процесс переговоров. Проект договора доставил в Грузию полковник Василий Степанович Тамара; он прибыл в Тбилиси 18 мая 1783 года, передал проект Ираклию, а потом поехал в Кутаиси поговорить с царём Соломоном, и пробыл там с 5 по 14 июня. 24 июня Ираклий назвал кандидатуры послов, которые будут заключать трактат: это было Иван Багратион-Мухранский и  Гарсеван Чавчавадзе. Первый как бы представлял Картлийское царство, второй – Кахетинское. Иван был князем Мухранским, и его не стоит путать с его внуком, тоже Иваном Константиновичем, который основал «Шато-Мухрани».

В середине июля делегация отправилась на Северный Кавказ, а 18 июля их торжественно приняли в Георгиевской крепости. На следующий день делегацию встретил Павел Потемкин, последовал обмен полномочиями, зачитывание проекта трактата и так далее. 21 июля послы высказали свои соображения по поводу трактата.

Вот тут его и подписали
Это был важнейший момент той эпохи: в тот день можно было внести в текст какие-то полезные правки. Однако ж послы обратили внимание на вторичное: например, просили именовать царя Ираклия титулом высочество, а не светлость. Их смутило, почему католикос Грузии вводится в иерархию российского священства в статусе ниже архиепископа Казанского. Также они просили именовать царя Ираклия полным титулом: «царь Кахетинский и царь Карталинский, наследный князь Самцхесаатабагский, князь Казахский, князь Борчальский, князь Шамшадильский, князь Кахский, князь Шакский и князь Ширванский, владетель и покровитель Гянджинский Эриванский и прочих». Послов почему-то не смутило, что договор требует прислать два батальона, а не четыре, и что в договоре не предусмотрена процедура денонсации.

24 июля прошла торжественная церемония подписания трактата. Всего было подписано два текста: грузинский и русский. До наших дней сохранился только грузинский текст – документ размером 46х31 сантиметр. Сейчас он хранится в Москве. Русский текст куда-то пропал.

После этого Екатерина и Ираклий должны были ещё подписать ратификационные грамоты. Екатерина сделала это 21 сентября, а через месяц в Грузию послали обещанные батальоны. Ираклий II подписал ратификационную грамоту 25 января 1784 года, когда до него доехали все нужные документы.

22 января полковник Тамара вручил Ираклию меч, мантию, скипетр и корону, а утром 25 января царь с российской делегацией проследовал из дворца до Сионского собора — вероятно, по улице, которая сейчас названа его именем — где католикос Антоний I отслужил торжественную литургию. После литургии Ираклий подписал ратификационную грамоту. При этом наверняка присутствовал премьер-министр Грузии, Давид Орбелиани. Так случилось, что он умер в 1796 году и был похоронен тут же в соборе. Католикоса Антония в 1788 году похоронили там же. Обе могилы со временем куда-то пропали.

Подписанная Ираклием II грамота (пергамент 48х34 см.) тоже сохранилась, и сейчас её можно видеть в тбилисском музее рукописей.
Трактат как документ
Георгиевский трактат — сложный документ, который состоит из 13-ти артикулов (из которых некоторые с подпунктами), четырёх сепаратных артикулов и ещё всяких дополнений. Юристы уже 150 лет пытаются понять, в каких же отношениях оказались Грузия и Россия после заключения этого трактата: Грузия стала протекторатом, вассалом, союзником, или чем-то другим? Если следовать логике правоведа Эмера де Виттеля, главного авторитета на момент заключения трактата, то это будет то, что Де Виттель называл «простое покровительство».

Содержание трактата в двух словах вот какое. 1-а артикул запрещает Грузии зависеть от Персиии или от иной державы, кроме России.  2-й артикул говорит, что Россия обещает целостность владений Ираклия и, возможно, их расширение. 3-й артикул описывает процедуру инвеституры царей. 4-й ограничивает внешнюю политику Грузии, требуя согласовывать все дипломатические шаги с российским представителем. 5-й оговаривает обмен резидентами. Интереснее с 6-м артикулом, который состоит из трёх пунктов: а) пункт об общности друзей и врагов, б) обещание  сохранять Грузию за потомками Ираклия, в) Предоставить Грузии полную внутреннюю независимость. Собственно, последние два пункта и будут нарушены в 1801 году. 7-й артикул оговаривает отношение к русским, 8-й о положении католикоса, 9-й о положении дворян Грузии, 10-й о свободе перемещения между Грузией и Россией, 11-й о купцах, а 12-й артикул оговаривал сроки действия: договор заключался на вечные времена, но его можно изменять по обоюдному согласию. Это так же пункт, который нарушат в 1801 году. 13-й артикул оговаривал ратификацию.

Сепаратные артикулы были как бы секретными, потому что Россия там касалась отношений с Имеретией, что было ей запрещено договором с Турцией. Эти артикулы требовали от Ираклия дружить с царем Соломоном и привлекать Россию арбитром в случае споров. Здесь же оговаривалось, что Россия будет держать в Грузии два батальона с четырьмя пушками.   
 
У этого документа было одно слабое место. Это требование согласования всех внешнеполитических шагов. Практика показала, что иногда на такое согласование просто нет времени. Например, в ноябре 1783 года потребовалось срочно вмешаться в дела Нахичеванского ханства. Потёмкина уведомили уже по факту. И Потёмкин не возражал, но всё же попросил впредь не отступать от условий трактата. Ему не пришло в голову смягчить практику применения данного условия на случай каких-нибудь казусов. 
События после подписания
Непосредственно на Кавказе волю Григория Потёмкина реализовывал его родственник Павел Потёмкин. В его распоряжении находился тогда кавказский егерский корпус — четыре батальона по 920 человек. Два таких батальона он отправил в Грузию: это были Горский батальон подполковника Мерлина и Белорусский батальон подполковника Квашнина-Самарина. Им выдали четыре орудия. Общее руководство отрядом поручили Степану Даниловичу Бурнашеву, который одновременно стал «уполномоченным» при грузинских царях. Получается, что Ираклий получил 1800 человек вместо запрошенных 4 000. Сложно сказать, много это или мало. Почти 2000 регулярных войск, усиленные местным ополчением, могли быть использованы весьма эффективно, особенно если учесть, что это была лёгкая пехота, то есть, пехота особой подготовки, бледный аналог современного спецназа.
 
Войска вступили в Тифлис третьего ноября и были восторженно встречены огромными толпами народа. День был ненастный, с холодным ветром и снежной вьюгой, и жители грузинской столицы говорили: "Это русские принесли нам свою зиму..."
 
русская армия в Тбилиси
Исторический момент входа русской армии в Тбилиси на картине художника Рубо. В кадре виден Сионский собор и вдалеке - крепость Нарикала. (если только это не 1770 год)
 
Всё шло ну очень гладко: покровительства России захотели и дагестанцы, и армяне, и карабахский хан. Но настоящая война не началась – Зенды предложили добровольно уступить России большие куски северного Ирана. И только в 1785 году эта возможность исчезла по причине разгрома Зендов. С этого момента российские батальоны в Грузии становятся не нужны.
 
Между тем аварские набеги продолжались, и остановить их не удавалось (и не удастся еще около 80-ти лет даже с привлечением серьёзных сил). Крупнейшим набегом стал набег аварского Омар-хана в 1785 году: он вступил в Кахетию, обошёл грузинскую армию около Сигнахи, подступил к Тбилиси, обогнул его и прошёл по всей Картли до Сурамского хребта. Батальоны Бурнашева начали преследование, но они уступали противнику в скорости. Омар вошёл в Имеретию и осадил замок Вахани, резиденцию князя Абашидзе.
 
Замок Вахани
Руины Ваханского замка в наше время
 
Взять Вахани сходу не удалось, аварцы увязли под замком, а Бурнашев приближался. Омар-хан устроил показательную пытку попавшего в плен князя Абашидзе, и имеретинцы не выдержали – они сдали замок аварцам. Это не помогло — все участники обороны Вахани были вырезаны, замок разрушен – и не восстановлен до сего дня. Бурнашев опаздал, Омар успел уйти за перевал Месхетинского хребта (не исключено, что по одному из существующих сейчас маршрутов боржомского нацпарка) в Турцию.
Переговоры с Ахалцихе (1786 и 1787)
Появление российской армии в Грузии очень не понравилось ахалцихскому паше, который опасался, что его владения привратятся в прифронтовую зону. Он не хотел видеть рядом с собой ни российской ни турецкой армии. Летом 1786 года он предложил царю Ираклию заключить какой-нибудь договор, чтобы предотвратить будущие конфликты. Потёмкин против этих переговоров возражать не стал. Переговоры шли лето и осень 1786 года, и дело почти дошло до заключения договора, но в последний момент паша выдвинул несколько неприемлемых условий и переговоры сорвались. 
 
Тут произошёл интересный казус. В  декабре кто-то сказал Потёмкину, что договор уже заключён, и даже пересказал его примерное содержание. Потёмкин сообщил об этом Булгакову, послу в Турции. Одновременно дипломат Лашкарёв прислал аналогичное письмо груфу Остерману. Это случилось 13 и 14 декабря. Основываясь на этих письмах многие историки пришли к выводу, что договор реально существовал. Его упомианние проникло в научные работы и в грузинские учебники истории. Почему-то никто не заметил письмо Потёмкина Булгакову от 25 декабря, где он уведомляет о срыве переговоров. 
 
В 2009 году в российской публицистике из этой истории раздули целую теорию о том, что царь Ираклий предал Россию и заключил сепаратный мир с Турцией. И даже утверждается, что султан этот договор ратифицировал.
 
Почти сразу же, в конце декабря, паша решил заключить другое соглашение, попроще. Он обещал запретить дагестанцам использовать Ахалцихе как базу для набегов на Грузию, а за это просил от царя заложников. На этот раз Потёмкин был против. Он был уверен, что это какие-то хитрые интриги паши, и ничего хорошего от этого не выйдет. Ираклий отвечал, что раз между Россией и Турцией сейчас мир, то и между Грузией и Ахалцихе должен быть тоже мир, а от заложников никакого вреда не будет. «Защитить же селения свои, от соседа разбойника, за неимением войск, на всегдашнем содержании, не в силах, а дачею аманатов мнит он отвратить разорение», писал Потёмкину Бурнашев. Сам Ираклий писал Потёмкину, что «как оба государя пребывают в мире, что же важное дело, быть двум нашим аманатам в Ахалцихе. Не коль скоро нарушится мир между двумя государями, то тогда, по малости божией, мы тех людей вывесть оттуда можем, а хотя бы и осталися они в их руках, весьма легко можно для службы и верности ее величеству их оставить».
 
В феврале 1787 года эти переговоры едва не сорвались из-за слухов о начале войны России с Турцией.  
 
Переговоры с пашой тянулось всю весну и всё лето. 8 июня Бурнашев отчитался Потёмкину, что 2 июня «Его высочество (т.е. Ираклий) посылает в Ахал-цихе, по обещании своему, двух князей, хотя из требуемых известных фамилий, но самих по себе незнатных и не называя их аманатами, но яко комиссаров, долженствующих разбирать сорры и неудовольствия поселян пограничных».
 
Но и эти переговры в итоге сорвались. Случилось это, вероятно, в июле, когда стало очевидно, что война Турции с Россией всё же скоро начнётся.
 Вывод российской армии
В российской публицистике есть мнение, что из-за этих переговоров Россия расторгла Георгиевский трактат. Но нет. Переговоры шли в мае и июне 1787 года, а ещё в августе был задуман совместный грузинско-русский поход на Гянджу. Ираклий и Бурнашев даже успели выступить с армией в сторону Гянджи, как внезапно пришёл приказ поход отложить, а батальоны отправить на север за Кавказ.
 
Павел Потёмкин составил этот приказ 29 августа в неком лагере при Бештовых горах, а Бурнашев получил его в лагере под Гянджой 13 сентября. Текст приказа звучит так:
 

Его Светлость Повелительный Господин Генерал-Фельдмаршал и Кавалер Князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический в ордере от 19 числа сего месяца повелевает, по причине крайнего затруднения в пропитании, находящиеся в Грузии два Егерские баталиона вывести из Грузии на линию. Вследствие сего рекомендую вашему высокородию, донеся Его Высочесту Царю, не медля приказать баталионы отправить на линию. Ваше же высокородие по силе того же повеления имеете из Грузии отъехать по выводе баталионов и явится к Его Светлости. Объявя повеление Его Светлости, ожидаю рапорта — как скоро надеетесь вы с баталионами выступить и в какое именно число. Поелику же пребыванием наших баталионов Царь имел более неприятелей, уповательно облегчится он от скопов вражеских. Посланного курьера ожидаю я от вашего высокородия в скорости.

Генерал-Поручик Потемкин.

PS. Под рукою же объявите Его Высочеству, чтобы он поладил с Ахалцихским пашею.

 
Здесь мы видим, что никакого конфликта и расторжения трактата нет. Потёмкин называет Бурнашеву и причину вывода, и возможные последствия. И даже прямо советует помириться с пашой, не видя в этом ничего плохого.
 
Это письмо помечено как секретное, и царю Ираклию о выводе не сообщили. И сам Бурнашев молчал две недели и рассказал о выводе только тогда, когда от грузинской стороны потребовалась помощь повозками. Это очень странное, с политической точки зрения, молчание. 4 октября Ираклий написал Бурнашеву:
 
Письмо в. в. получили мы в Кизиках, в коем просите снабдить вас подводами для выступления вашего из Грузии. Мы не мало удивляемся, что вы не приказали по сие время отправить назад арбы, которые даны были вам во время похода на Ганжу. От его светлости [т. е. Григория Потёмкина] не дано нам знать, что баталионы выводятся из Грузии, ни также, чтобы мы помогали в этом с своей стороны. Находясь уже в крайности, мы тем более печалимся, что неизвестно нам — по каким причинам нас постигает такое чувствительное несчастие. ... Теперь вы оставляете Грузию, к крайнему отчаянию наших поданных, в то самое время, когда Омар-хан угрожает нападением на наши земли.  
 
Как мы видим, вывод был внезапный, секретный, ни с кем в Грузии не согласованный.
Война с Турцией
Всё лето 1787 года Россия шла к войне с Турцией. Причин было две: Турция требовала вернуть Крым и отказаться от Грузии. За Крым Россия была готова воевать, за Грузию — не очень.  Было решено так: Россия выводит войска и срывает укрепления Владикавказа, Турция в ответ обещает хорошо себя вести в регионе, а Грузия должна как-то помириться с турками и персами. Георгиевский трактат стал для России ненужен и опасен, но его не отменили. Просто сделали вид, что его как бы и нет.
 
Два батальона, оставленные в Грузии, не могли принести существенной пользы в случае нового вторжения неприятеля, - писал потом А.В. Потто — а только сами легко могли пасть жертвой его. И так как усилить их решительно было нечем, то полковнику Бурнашеву приказано было оставить Тифлис и возвратиться на Линию. В то же время и все устроенные Потемкиным укрепления по дороге в Грузию были уничтожены. Первая попытка России прочно утвердиться в Грузии окончилась, таким образом, неудачей.
 
C 1787 по 1792 год Россия воевала с Турцией. Боевые действия шли в основном в Молдавии, на Кавказ армии никто не послал. Похоже, что ахалцихский паша совершал небольшие диверсии в южную Грузию, поэтому в 1788 году царица Дареджан начала строить крепость Колагири, которая стала почти самой большой крепостью в грузинской истории, где-то на уровне Телавской крепости. Это было последнее, что дала миру грузинская фортификационная наука.


Стена  крепости Колагири
Крепость Колагири
 
В конце 1791 года начались мирные переговоры в Яссах. Турция смирилась с потерей Крыма, но в отношении Грузии проявила упорство. Российские дипломаты нервничали: уступить в грузинском вопросе было слишком унизительно. Престиж Империи не позволял. Но и воевать за Грузию было малореально. Екатерина II ещё в декабре 1789 года предложила компромиссный вариант: давайте исходить из того, что Грузия исторически принадлежит не нам и не Турции, а Персии. Поэтому, если турки пообещают «обходиться с Грузией дружно», то и «мы не будем иметь причины Грузии покровительствовать». Так и порешили. Дипломатическими усилиями болезненный вопрос трактата был снят с обсуждения. 9 января 1792 года был подписал Ясский мирный договор. Грузинский вопрос упомянут в 5-й статье такими словами:
 
...блистательная Порта обещает подтвердить вновь издаваемым фирманом данный прежде, чтоб Ахалцыкский Губернатор, пограничные начальники и прочие отныне впредь ни тайно, ни явно, ни под каким видом не оскорбляли и не безпокоили земель и жителей владеемых Царем Карталинским, о чем и отправить к помянутому Ахалцыкскому Губернатору, к пограничным начальникам и к прочим с строжайшим прещением и подтверждением указы
 
Иногда пишут, что в Яссах Турция признала Георгиевский трактат, но это не так. Она его не признала, просто обещала в порядке частной инициативы Картлийское царство не обижать. Трактат стал бумагой без фактического содержания.
 
А пока все эти переговоры шли в Яссах, там же при штабе Потёмкина находился  Виссарион Габашвили, дипломат и поэт, больше известный как Бесики. Имеретинский царь отправил его к Потёмкину с предложением договорится о российском протекторате над Имеретией, но в той обстановке Росссия не могла себе этого позволить. Бесики умер в Яссах в январе 1791 года. Его именем потом назвали улицу в Тбилиси.
 
В 1791 году отстранили от дела Потёмкина вместе с его планами покорения Ирана.
Нашествие Ага-Мухаммад-хана
Осноная статья: Крцанисское сражение
 
Таким образом к 1795 году Георгиевский трактат существовал только формально. И как раз в этом году Ага-Мухаммад-хан наконец сумел подчинить себе весь Иран и уничтожить всех конкурентов – Зендов. В том же году он потребовал от царя Ираклия разорвать договор с Россией. Ираклий отказался. Однако, Грузия была для Ирана гораздо важнее, чем принято думать. Иран переживал период нестабильности, и шахам очень важно было, чтобы их считали легальными шахами. Для этого надо было пройти коронацию, а на этой церемонии по протоколу должны были присутствовать четыре наместника: грузинский, арабистанский, лористанский и курдский. Грузинский наместник (собственно, царь), держал во время церемонии царский меч. Отсутствие грузинского царя на церемонии лишало её юридической силы по понятиям того времени. Грузию необходимо было вернуть.
 
О подозрительных манёврах хана стало известно уже весной 1795 года и царь ираклий запросил помощи у российских властей. Российскую власть на северном Кавказе с 1790 года представлял генерал Иван Гудович. Опасность казалась Гудовичунадуманной, он отвечал Ираклию, что Грузия вполне сможет отбиться сама, а особенно с помощью Карабахского и Ереванскиго ханов, и что у персов уйдёт много времени на завоевание Азербайджана. В том же стиле он отчитывался императору (например, в письме от 7 мая 1795 года). И в таком умонастроении Гудович пребывал до сентября. 
 
И вот летом персидская армия вошла с Закавказье. 4 августа персы перешли Аракс где-то около Джульфы и разделились на три колонны: основная пошла на Гянджу и Тбилиси, правая – на Ширван  Кубу, левая – на Ереван. Союзников у Ага-Мухаммад-хана не было: даже лезгины Омар-Хана, традиционные враги Грузии, в данном случае не желали ему помогать. Персов было около 70 000. На Тбилиси шло около 30 000, на Ереван – около 15 000, на Ширван – около 10 000, и 15 000 осталось в тылу в Тебризе для подстраховки.
 
1 сентября персы оставили часть войск для блокировки Шуши и подошли к Гяндже. Там они простояли три дня и 4 сентября выступили на Казах, где 6 сентября соединились с ереванской колонной.  В тот же день Ираклий II прибыл в Тбилиси из Кахетии. 7 сентября персы вышли к мосту через Куру, известному, как Сломанный мост. Здесь произошёл небольшой бой (который упоминает Яков Бебутов, офицер персидской армии).
 
Грузия в те годы могла собрать армию в 20–30 тысяч человек, но по какой-то причине в этот раз этого сделать не удалось. Ираклий смог собрать всего 7–8 тысяч человек, в их числе имеретинцев и некоторое количество ширванцев. Кроме имеретинского царя Соломона и царя Ираклия с родственниками присутствовали князья Мухранбатони и Амилахвари
 
8 сентября персы прошли немного вверх по реке Храми, перешли реку Алгети и заняли южные склоны хребта Яглуджа. К вечеру они вышли к озеру Кумиси на так называемое "Сарванское поле". События 9 сентября известны хуже – видимо, имели место бои в ущелье между Соганлугским хребтом и Курой.
 
35-тысячная персидская армия подошла к Тбилиси с юга. Началось сражение, известное как Крцанисская битва – она началась у села Крцаниси и Крцанисскогй горы, и постепенно переместилась к Таборскому хребту. Грузинская армия держалась 2 дня и персы уже думали об отступлении, но соотношение сил решило всё – грузинская армия была разбита. Спаслось 150 человек. 300 арагвинцев (жителей ущелья Арагви) погибли, прикрывая отступление царя Ираклия. Этот сюжет вошёл в литературу, и позже так назвали станцию метро, а возле Жинвальской ГЭС сейчас стоит памятник арагвинцам. В 2008 году участники сражения были канонизированы.
 
Современная икона, изображающая 300 арагвельцев на Крцанисском поле
 
12 сентября персы вошли в Тбилиси и разрушили его почти полностью. Через пять лет русский полковник Тучков застанет в городе только две улицы. Армянский купец Афанасий Араратский через пару дней не застал в городе ни одного живого человека, о чём потом напишет в своих воспоминаниях
 
13 сентября, когда Тбилиси уже горел, генерал Гудович ещё думал, что опасность от персов иллюзорна. «По таковым обстоятельствам, — писал он в тот день в Петербург, — что Ага-Мамет-Хан усилился, и больше устрашением видов, нежели самою силою приводит в робость не только прочих ханов, кроме Ибраим-Хана Шушинского, обороняющего себя твердо, но и царя Ираклия Теймуразовича, которого распоряжении как в собрании войск, так и прочем, кажется, не надежны, — дерзаю всеподданнейше донести мое мнение, что когда не устоит Ибраим-Хан Шушинской в твердом своем предприятии к обороне, то Грузия может быть в опасности». 
 
Сейчас принято упоминать разгром Тбилиси как пример того, как плохо было Грузии без России. На деле же это был пример медлительности российского государства и плохой интуиции генерала Гудовича. 
Персидский поход Зубова
А в России в этот самый момент задумали завоевать Босфор. Вторым после Екатерины человеком в стране был тогда Платон Зубов. Этот человек для нас крайне интересен – именно он с братом Валерианом выступит автором идеи присоединения Грузии, и именно они в 1801 году пролоббируют этот вопрос в Госсовете.

Зубов разработал грандиозный план завоевания мира. По этому плану одна армия должна была двинуться на Стамбул через Румынию, флот – через море, а вторая армия войти в Иран, быстро завоевать его до самой Индии, потом повернуть на запад и выйти в Турцию с востока. Разорение Тбилиси стало удобным поводом. Сомнительный статус Ага-Мухаммад-хана позволял вести с ним войну как с бунтовщиком, а не как с шахом.   

И этот грандиозный план не только был утвержден, но и начал приводиться в действие.

Манифест о войне вышел в марте 1796 года. А апреле Платон Зубов прислал Ираклию письмо с просьбой содействовать. Одновременно предложения дружбы и покровительства поступали от Ага-Мухаммад-хана. И снова Ираклий отказал хану и согласился помогать Зубову.

Русская армия под командованием Валериана Зубова осадила Дербент и взяла его. На взятие Дербента Державин написал стихотворение с такими словами:
О радость! се валят уж к нам
Слоны, богатством нагруженны,
Коврами Инда покровенны!
Народ по стогнам, по домам!
Сребро и золото лиется,
Как с неба благотворный дождь!

Почти сразу пали Баку и Куба. Чуть позже взяли Шемаху. 13-го декабря генералу Корсакову сдался гянджийский Джават-хан – участник Тбилисского погрома. У слияния Куры и Аракса Зубов решил заложить город Екатериносерд – что само по себе характеризует его дальнейшие намерения. Весь Азербайджан был завоеван малой кровью. Но 6 ноября умерла Екатерина II, и император Павел отозвал войска из Закавказья.

Павел отчасти был прав – организация похода была такова, что он рано или поздно кончился бы катастрофой. К тому же Павел не любил Зубова. Зубова вообще никто не любил.

Но для Грузии это означало новое персидское нашествие. В Иране результат восприняли как победу и Ага-Мухаммад-хан двинулся наказывать Грузию. Вмешался случай – Ага-Мухаммад был убит в Шуше 4 июня 1797 года. Еще через год умер Ираклий II.


Началась новая эпоха – и в России, и в Иране, и в Грузии.  

 

Яндекс цитирования
© travelgeorgia.ru 2010-2024
контент распространяется на условиях лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 3.0

Страница сформирована за 0.042201042175293 сек.