На главную Нашествия шаха Аббаса (Мунши)
Нашествия шаха Аббаса (Мунши)

Искандер Мунши. История шаха Аббаса Великого, том II

 

В год быка, 1022—1023 (1613—1615)

 

Поход шаха Аббаса на грузин

 

Тахмураз б. Дауд-хан б. Александр-хан, правитель Кахетии (Теймураз I) и Луарсаб б. Гургин-хан, правитель Картли, были подданными шаха Аббаса. В год Собаки, когда Мурад-паша пришёл к Тебризу, оба князя были при дворе. Уезжая, они просили шаха оповестить их, когда он отправится на охоту в Мазандеран, посколько очень хотели присоединиться. Было решено, что как только шах пришлёт гонца, они сразу же явятся. Соответственно, шах вызвал их прошлой зимой, когда был в Мазандеране, но они задержали гонца, конюха Амиркули, и тянули время, обещая каждый, что выступит тогда, когда поедет и другой. Они откладывали поездку так долго, что сезон охоты прошёл, стало жарко, и конюх вернулся ни с чем.

 

Оба князя, по наущению неких грузинских злоумышленников, особенно некоего Шармазана, затем заключили союз против шаха. Они договорились быть союзниками, хотя их отцы и не были, по возможности не покидать своей территории и не подчиняться кызылбашам. Заключив этот союз, они стали причиной гибели своих владений. Шах был так возмущён их поведением, что никакие слова его не переубеждали, и он решил возглавить карательную экспедицию против них. Он дал им последний шанс: сказал, что пойдёт в Карабах, и если князья явятся к нему и извинятся за свои действия, и отплатят службой на стороне шаха, то он простит их; если же нет, то он сурово их накажет.

 

[1082] Погода была жаркой и шах оставался некоторое время на своей летней стоянке в Фаридуне и Парджише. Когда стало прохладнее, он вернулся в Исфахан и выступил оттуда во вторник, 2 рамазана 1022 (16 октября 1613). Так как дела по демаркации границы ещё не были завершены, то шах велел османскому послу остаться в Исфахане пока он не вернётся из Грузинского похода; когда же все пограничные вопросы будут решены, он отпустит его подобающим образом. Шах не спеша отправился в Ардебиль, а отдельные сефевидские отряды присоединялись к нему по пути; в Ардебиле он остался на день, посетив мавзолей Сефевидов.

 

По условиям договора в Амасье Грузия была разделена между Османами и Сефевидами следующим образом: области Месхия, Картлия и Кахетия принадлежали Ирану, а Баши-Ачук, Дадиан, и Гуриал — Турции. Чтобы грузинский поход не был неправильно понят и не создал проблем на переговорах, которые ещё шли, и не привели бы к нежелательным для мусульман последствиям, шах отправил гонца, Мухаммада б. Талеша, чтобы тот объяснил Нусух-Паше мотивы похода.

 

Когда Тахмураз узнал о приближении шаха, его самоуверенность поколебалась; он собрал кавалерию и пехоту и построил в лесу сильную оборонительную позицию, создав завалы из стволов деревьев. Шах не хотел терять одного из своих слуг, не дав ему последнего шанса оправдаться, поэтому послал Закер Ака кюшчи, который был близок к [1083] Тахмуразу, пока тот жил при сефевидском дворе, чтобы уговорить его предстать перед шахом и убедить его, что это единственный способ спастись. Тахмураз ответил, что не может явиться лично, потому что страшится гнева шаха, но он отправил свою мать и двух детей с делегацией дворян, священников и монахов, чтобы они заступились за него перед шахом. Он просил шаха простить его поведение и вернуться в Ирак; когда же он убедится в прощении шаха, то явится лично. Делегация явилась в лагерь шаха на реке Кабри (Иори) и была принята с почётом.

 

Как дальше будет видно, Мунши иногда путает названия рек, и шах не обязательно стоял именно на Иори.

 

Шах был готов уступить просьбам матери Тахмураза, но Бограт-мирза, племянник Луарсаба Картлийского, который состоял в свите шаха и был мокаррабом двора, отчасти из верности, отчасти из страха быть раскрытым, показал шаху письмо от Тахмураза на грузинском языке. В письме были выражения, из которых следовало, что его мать говорит неправду. Шах пришёл в ярость и теперь у сторонников Тахмураза не осталось шансов на успех. Мать Тахмураза с детьми была отправлена в Ирак, а грузинские дворяне взяты под охрану. Шах выступил против Тахмураза, который оставил укреплённую позицию и бежал в Картли малоизвестными тропами вместе с семьёй, слугами и немногими сторонниками — их было всего 500 или 600 человек. Он встретился с Луарсабом Картлийским и оба бежали через турецкую границу в Баши-Ачук, где нашли убежище у Горгин-хана, правителя этого края, который был турецким вассалом.

 

События года Тигра, относящиеся частью к мусульманскому году 1023 (1614—1615), частью к году 1024 (1015—1016), двадцать восьмой год правления шаха Аббаса.

 

Новый Год в этом году пришёлся на пятницу, 10 сафара 1023 (22 марта 1614). В четверг, перед Новым Годом, шахская армия перешла реку Канук, уступающую по размеру только рекам Тигрис и Оксус (Амударья) и вошла в область Qeseq, которая была владением Шармазана. На следующий день в этом прекрасном месте был отпразднован Новый Год, и шах пожаловал Кахетию Иса-хану б. Горгин-мирза б. Александер, племяннику Тахмураза. Иса-хан находился при сефевидском дворе с детства и там перешёл в ислам. Шах назначил Дауд-бега, величайшего из грузинских дворян в этих краях, его вякилем. По грузинской традиции Иса-хан сел на трон, и было роздано много золота, и кызылбашские эмиры и дворяне, по распоряжению шаха, присоединились к церемонии и тоже раздали золотые и серебряные монеты, золотые чаши и серебряные подносы. 

 

В этом абзаце смущает дифирамб реке Канук (Алазани), которая явно не больше Куры. Вероятно шах стоял на южном берегу Куры (около Гянджи, как пишет Вахушти), перешёл именно её и оказался в Кизики (Qeseq). 

 

Большинство грузинских дворян, кроме тех немногих, что ушли в изгнение с Тахмуразом, присоединились к Иса-хану. Такова была сила шахской власти, что владения и земли грузинского народа были в полной безопаснсти, и ни один негодяй не осмеливался украсть даже соломинку у крестьянина. Некоторые люди, во время марша армии через Грузию, заходили в брошенные дома христиан и грабили их, но их поймали, вспороил им животы и прогнали через весь лагерь. Это дало надлежащий эффект и те грузины, что бежали из страха перед кызылбашами, теперь узнали о правосудии шаха и стали понемногу возвращаться в свои дома.

 

Из области Qeseq шах Аббас отправился к городу Гирам (Греми), который был столицей грузинских правителей Кахетии. Он остановился на некоторое время в этом прекрасном месте, напоминающем сады Эрама [в Ширазе], которое христиане сделали своей обителью, ибо поистине «этот [1088] мир есть тюрьма для верующего и рай для неверующего». В Гираме была великолепная, богато украшенная церковь. Сложно сказать, слышались ли здесь призывы к Исламу когда либо, с самого дня зарождения Ислама, и встречали ли обитатели этих мест человека истинной религии или же только христианских монахов, погрязших в заблуждениях. Большинство обитателей было христианами, было несколько евреев, и никто ничего не знал об Исламе кроме самого этого слова. Тогда шах Аббас, Защитник Веры, отправился в церковь и велел муэдзинам с хорошим голосом пропеть азан. Подходя к любой церкви и монастырю он оглашал небеса криком «Нет Бога кроме Аллаха и Мохаммад пророк его!».

 

Шах дошёл до церкви Алаверди, одной из самых больших и самых важных христианских церквей в Грузии — и это было поистине великолепное здание. Там шах узнал о существовании укрепления Тарагай на крайнем севере страны, и он узнал что там держится отряд грузин, который не подчинился Иса-хану, и что там хранится кое-что из собственности Тахмураза. Шах отправил отряд под командованием Мохаммада Такы бега Табризи, командира азербайджанских мушкетеров. После непродолжительного сопротивления гарнизон бежал, бросив форт. Среди добычи кызылбашей оказалась корона, украшенная жемчугом и рубинами, которую носил священник Алаверди во время богослужений и христианских праздников, и которая считалась священной реликвией. Ювелиры оценили её в 500 царских иракских туманов. Шах решил превратить церковь в крепость, он возвёл вокруг укрепления и постаавил там гарнизон в 200 азербайджанских мушкетеров для охраны, поручив командование тофангчибаши Измаил-Бегу. Работы по строительству укреплений были распределены между эмирами и отдельными полками армии. И хотя в окрестностях не было камня и извести, и их пришлось везти издалека, все работы завершились в три недели.

 

Шах Аббас был разгневан тем, что Тахмураз и Луарсаб укрылись в непроходимых горах Баши-Ачука, которым правил османский вассал. Он поклялся преследовать [1089] их куда бы они не бежали, и не возвращаться, пока не схватит их. Поэтому он отправился из Кахетии в Картли такими узкими и крутыми дорогами, что грузинским князьям не удавалось пройти их кавалерией, особенно весной, когда много дождей и листва так густа, что не пропускает лучей солнца. Офицеры и рядовые полагали, что пройти этим путём будет очень сложно, если не невозможно, но марш был завершён в три дня, хотя и не без потерь среди поклажного скота и погонщиков. На четвёртый день марша шах достиг верховий рек Канук и Кабри, где земля была покрыта маками и иными дикими растениями.

 

Мунши пишет про Канук и Кабри (Алазани и Иори),  и явно опять путает реки, вероятно имея в виду верховья Иори и Илто.

 

Кахетинские области Арзад и Танаят (Эрцо и Тианети?) были разграблены кызылбашами за то, что их жители посоветовали Тахмуразу покинуть страну, показали ему тайные тропы и не выдали его отрядам кызылбашей, посланных вдогонку, а так же за то, что князья этих областей не признали власть Иса-хана. Кызылбашские отряды рота за ротой уходили в леса, и захватили 30 000 пленных и 40 000 голов скота. После того, как шах забрал себе 5-ю часть, остальное было распределено среди армии. 30 000 невернх были вынуждены стать мусульманами, что несомненно продлит дни этой жизни шаха и даст ему награду в жизни последующей.

 

Когда шах дошёл до реки Арагви, границы между Кахети и Картли, он отправил пичьмо Горгин-хану, правителю Баши-Ачука:

 

Между мной и османским султаном идет переговоры, и одно из условий состаоит в том, чтобы не давать укратия вассалам противоположной стороны. Соответственно, вы обязны выдать двух грузинских князей, Луарсаба и Тахмураза, которые были вызваны к моему двору, но неразумно бежали в ваши владения и не придпринимать ничего, что бы осложнило переговоры, ныне идущие. [1090] Если они вернутся, то будут судимы, если же нет, то наша армия придёт за ними и может случится что-нибудь, о чем позже придётся сожалеть.

 

Доставить письмо вызвался Каджа Мохаммед Реза, визирь Азербайджана. Он встретился в Горгин-ханом и двумя князьями и, используя все средства дипломатии, сумел добиться того, что князья выразили желание вернуться в подданство шаху. Горгин-хан относился к Каджа Мохаммаду хорошо и помогал, чем мог, и говорил, что не мог отказать князьям, своим родственникам, в убежище, но теперь просит простить их грехи. Каджа ответил, что это возможно только если они оба явятся к шаху. Князья ответили, что готовы на это лишь в том случае, если будут уверены в своей безопасности. В итоге Каджа вернулся ко двору и передал всё шаху, и с ним прибыли представители обоих князей.

 

Каджа получил одобрение шаха как «своего верного слуги» за выполнение этого деликатного и опасного задания, будучи послан к людям, которые, хоть и имеют человеческий вид, но ведут себя подобно диким и необузданным зверям. Шах велел секретарю добавить к официальным титулам Каджи титул «Верный слуга сефевидского дома». Горгин-хану и другим князьям он ответил, что ситуация в точности такова, как её описал его верный слуга, и если Тахмураз и Луарсаб явятся ко двору, то он их примет.

 

Тогда шах Аббас решил разрушить окрестности Руиси, жители которого были христиане и формально подчинялись правителю Баши-Ачука, который полагался на непроходимость своих гор и не придал значения его [шаха] приказам. Шах отправил отряд под командованием Бегверди Бег Горджи, офицера на службе беглербега Фарса. Отряд с трудом прошёл через горы и заснеженные долины. Все, кто сопротивлялся, были убиты, жилища бежавших были разграблены. Было захвачено 500 пленных и 2000 голов скота. Шах решил построить в Картли две крепости: одну в Суране (Сурами) возле Акешка (Ахалцихе) и Баши-Ачука, а другую около Гори, древней столицы правителей Картли. Обе крепости были закончены в короткое время. [1100]

 

Бегло упомянутый беглербег Фарса, это Эмамкули-хан Ундиладзе, сын некогда всесильного Алаверди-хана Ундиладзе. Человек с приставкой "Горджи" тоже наверняка был кавказцем. Историк Валериан Габашвили даже отдельно обратил внимание на то, что члены клана Ундиладзе никогда не участвовали в походах на Грузию, и во время похода 1614 года отрядами из Фарса командован Бегверди Бег, а не сам беглербег.

 

Луарсаб решает сдаться шаху и тот уходит в Мазандеран

 

Пока Тахмураз и Луарсаб всё ещё не решались вернуться к шахскому двору, правитель Баши-Ачука и его жена, которая играла важную роль в политических и финансовых делах, отправили шаху через Каджу  такое сообщение: «Так как Луарсаб взбунтовался по наущению Тахмураза, и на его слово нельзя полагаться, мы предлагаем вам взять себе на службу нашего сына,  зачислить его в число ваших гулямов при дворе, и передать ему ту часть Картли, что примыкает к Баши-Ачуку». Шах одобрил это предложение и отправил Якуб-хана Бег Караманлу, курчи, чистосердечного верного тюрка, бывшего близким другом шаха, в Баши-Ачук, чтобы тот предупредил Луарсаба, что если тот не поспешит ко двору, то он назначит сына Горгин-хана губернатором всего Картли и возьмёт его ко двору. Это сообщение обеспокоило Луарсаба и он поспешил выразить Якуб-хану свои сожаления. Тот дал ему несколько полезных советов, а Каджа Моххамад прислал письмо, в котором просил не следовать советам злоумышленников и не порывать с шахским двором, иначе все виды бед падут на него.

 

У имеретинского царя Гиоргия III было два сына, Александр и Мамука. Не известно, о ком идёт разговор выше, но через 20 лет Мамука действительно едва не стал царём Картли.

 

Луарсаб, таким образом, решил проявить лояльность, но сохранил чёрное и злое седце и наклонности к интригам, которые характерны для грузин. Оставив мать и других своих людей в Баши-Ачуке,  он отправился с Якуб-ханом к шахскому двору и 13 рамазана 1023 (17 октября 1614) был принят шахом. Он был принят шахом с большой честью, но через несколько дней, во время марша армии к Гори, он ночью сбежал из лагеря. Каджа Мохаммад Реза, который отвечал за него, отправился в погоню, нашёл его неподалёку от лагеря и вернул в его палатку к утру. И хотя такой поступок мог лишить его доверия, шах закрыл на это глаза и разрешил ему отправить письмо матери и сторонникам, с предложением прибыть к нему. Но луарсаб ещё ранее тайно сказал им не приезжать, какие бы письма он им не присылал.

 

О его предательстве и обмане шаху донёс кто-то из соотечественников Луарсаба, которых, мужчин [1092] и женщин, было много при дворе, в том числе картлийских князей, которые числились среди гулямов и офицеров двора. Поэтому шах запретил ему возвращаться в Картли, хотя и относился к нему с почестями и держал его у шахского стремени. Управление Картли было как и ранее, оставлено чиновникам.  Ака Сохраб Лариджани был назначен комендантом тифлисской крепости с гарнизоном в 300 ростамдарских мушкетёров. Последующая история Луарсаба будет поведана в числе событий следующих лет.

 

Между тем Иса-хана, мусульманина, грузинское население не признало правителем Кахетии, потому что он не высказывал должного увадения кресту и христианским монахам. Боясь, что как только шах покинет регион, его христианские подданные сразу же избавятся от него, он бросил губернаторство и бежал в Ардебиль. В результате Бекташ-бег Туркман был отправлен с отрядом курчи к Загаму, чтобы поддержать там порядок. Дауд-бег, вякиль, был оставлен во главе администрации Кахетии в надежде, что Тахмураз-хан вернётся в подданство, будет прощён и снова станет правителем. Если же нет, то шах примет какое-то решение, а пока он не стал назначать губернатора.

 

Затем шах выступил из Тифлиса в Карабах, где развлекался охотой на перепелов и франколинов. (...) иса-хан, который бежал в Ардебиль, присоединился к шаху во время охоты, его оправдания были приняты шахом, и тот снова вернул его к шахскому стремени.

 

(...)

 

 

Мелкие события

 

(Здесь Мунши рассказывает о кадровых перестановках в Иране)

 

Погибшие в грузинском походе

 

1. Шахрок Бег б. Ганж Али Хан, губернатор Кермана, один из самых могущественных эмиров Сефевидского государства. Когда кызылбаши изучали проходы из Кахети в Картли, он упал с коня, свалился в ущелье и умер от ранений.

 

2. Малек Али Бег Таджи-Бююк, который пожелал участвовать в экспедиции несмотря на то, что сам был очень болен. Он умер на том же перевале, где и Шакрок-Бег.  Исфаханец по рождению, он был очень остроумен. Он не обращал внимание на боли, которые испытывал, наоборот, он подбадривал всех унывающих воодушевляющим словом и доброй шуткой. (...)

 

3. Тахмазкули Бег Шамлу, ветеран, курчи, набранный из мокаррабов. Он заболел и умер в Грузии. У него не было наследника и его должность перешла Кара Хан Бегу.

 

4. Шах Назар Бег, ясакчибаши, тоже умер в грузинской кампании. Его должность перешла Ядегар-Бегу.

 

События в год Зайца, исламского года 1024 (1615-1616) и частично 1025 (1616-1617), 29-й год правления шаха Аббаса.

 

...

 

Новые беспорядки в Грузии и Ширване и возвращение Тахмураз-хана в Грузию.

 

Наступление османской армии привело к новым беспорядкам в приграничных районах: Дауд горджи, заместитель Иса-Хана, заметил признаки восстания. Кахетинцы в больших количествах собрались у храма Алаверди для христианского праздника, а стоящие там мушкетёры неразумно разрешили войти слишком многим. Когда завершилось богослужение, они взбунтовались. Побуждаемые Дауд-бегом и Тамазом Кесеки, дворянином из Кизики и сторонником Тахмураза, они напали на мушкетёров и перебили почти всех. Дауд-Бег отправил гонца к Тахмраз-хану, предлагая ему вернуться в Кахетию. В Ширване же группа людей, обвинённых в сотрудничестве с турками и приговорённые к ссылке — особенно Мелег Пири, он же Дели-Малек, глава туркоманов Кабалы и Кабестана — тоже взбунтовались. Малек Пири обосновался в Дагестане, его сторонники стали присоединяться к нему и оттуда они стали тревожить границу. И он тоже отправил Тахмуразу посла, обещая вступить в подданство.

 

Так, презываемый всеми, Тахмураз вернулся в Кахетию [1104] и собрал большую армию. Он отправил Дауд-хана, своего вякиля, против  Бекташ-Бега и его курчи. Последний, не имея сил для сопротивления, сдался, надеясь, что будет возвращён в Иран, но грузины убили их всех. Дели-Малек удачно действовал против Мохаммал Хосейн-султана, внука Эмад Ад-Дина бег Ширвани и племянника Шахкули Калифа Зуль-Кадар, хранителя печати, который был губернатором Ареша. Дели-Малек и его ширванцы поймали Мохаммад Хосейна когда он выехал без охраны из крепости навстречу своему обозу. И хотя Мохаммад-султан и его отряд сражались храбро, они все были убиты, а мятежнки захватили обоз. Сторонники Султана в крепости решили пойти на переговоры, надеясь, что им разрешат покинуть крепость. Дели-Малек встал лагерем у стен Ареша, а гази Корогулу-Зулькадара в крепости, не имея сил для сопротивления, покинули крепость и бежали в панике. Они спаслись, когда пришли новости о прибытии отряда кызылбашей, что заставило ширванцев покинуть лагерь. 

 

(...)

 

Сражение между грузином Тахмураз-ханом и Аликули-Ханом в Бохране и разгром кызылбашской армии.

 

Когда Богу угодно что-либо, человек не может сопротивляться, и может только покориться его воле. Как я уже ранее говорил, Аликули-хан и Эсфендияр-бег, двигаясь на север с армией азербайджанцев, вышли к реке Арагви, где проходила граница Картли и Кахети, и встали там лагерем. В их армии было примерно 15 000 человек, но они шли, не дожидаясь прибытия мушкетеров и других регулярных частей. Их лагерь растянулся вдоль дороги на Баши-Ачук, и тем самым они надеялись преградить путь Тахмуразу. Те грузины, что заявили о преданности шаху, были высланы в патрули вместе с кызылбашами, и было сделано всё, чтобы перекрыть Тахмуразу все дороги и узнать всё о его перемещениях.

 

[1108] Тахмураз собирался напасть на сефевидскую армию, но эмиры кызылбашей поверили грузинам, которые сказали, что он отступает. Однако, вскоре один грузинский патруль сообщил, что Теймураз близко, и готовится к сражению. Эмиры кызылбашей не очень поверили этим донесениям, но на всякий случай стали готовиться к бою, вышли из лагеря и стали искать подходящее место. Но так как новых донесений не поступало, то они вернулись в лагерь, каждый в свою палатку. Неожиданно послышались барабаны, и разлетелся слух, что враг уже близко. те грузины, что признавались в верности шаху, теперь предали его и скрыли от кызылбашей сведения о том, откуда наступает Тахмураз.

 

Кызылбаши снова приготовились к бою. Мохаммад-хан Зийяд-оглу Каджар, беглербег Карабаха, возглавил авангард. С ним были другие эмиры Карабаха: Пейкар-мултан Игирми-дёрт и Дели Мохаммад Султан Шамс Ал-Динлу. Но поскольку нападение застало их врасплох, то не все подразделения успели занять свои позиции когда тахмураз-хан появился в шестью или семью тысячами кавалерии, и обрушился на сефевидский авангард, который был обращён в бегство. Усиления авангарда, которыми командовали Пейкар-хан и Дели Мохаммад, тоже побежали. Мохаммад-хан и многие его Каджары были убиты. Грузины, не оcтанавливаясь, атаковали сефевидский центр, где стоял Аликули-хан и его племя шамлу. Азербайджанцы бросили позицию почти без сопротивления и весь центр пришёл в беспорядок, а грузины убивали их повсюду. Аликули-ха и Эсфендияр-бег, люди весьма храбрые, пытались сражаться, спасая свою честь, но вскоре поняли, что сопротивление бессмысленно; они покинули поле боя и отступили в Тифлис. Тахмураз вошёл в брошенный кызылбашский лагерь и занял палатку Аликули-хана, а его люди захватили всё имущеcтво кызылбашей.

 

Кроме Мохаммад-хана Зийяд-оглу при этом разгроме были потеряны и ещё некоторые сефевидские командиры: Хосейн-хан Гиляни, губернатор гилянского Кух-Дома, и Хосейнкули [1109] Бег Талеш, сын Ядегар-Али-Султана. Эшак-Султан-Мир-Суфи был ранен.

 

Описанное здесь событие обычно называется Сражением у Цицамури. Как мы видим, там погиб карабахский хан.

 

Муртезакули-хан Газкари, губернатор Гаскара, находился на краю поля боя и атаковал грузин с тыла, когда они прошли мимо его позиции, убил примерно 50 человек их пехотинцев, а затем присоединился к другим эмирам в Тифлисе. Аликули-хан оставил в Тифлисе гарнизон, состоящий из каджаров и отряда мушкетеров, под командованием Моршедкули-Бега, сына  Мохаммад-хана, и отступил в Гянджу, надеясь провести зиму на развалинах крепости в тех краях. Он сообщил шаху о разгроме, и тот был в бешенстве от такого поворота событий, но послал успокаивающие письма Аликули-хану и другим эмирам. Он сказал, что в военной истории победы и поражения неразделимо связаны, им не стоит сильно переживать по поводу поражения армии Ислама, но надо дожидаться его прибытия, и он с божьей помощью отомстит неверному врагу.

 

События в Хорасане в этом году

 

(...) [1113]

 

События в год Дракона, исламского года 1025 (1616-1617), 30-й год правления шаха Аббаса и карательный поход шаха в Грузию.  

 

Шах был намерен разорить кахетинский регион Грузии, покорить там неверных и обратить их в ислам, и уже 100 000 женщин и детей уже было зхвачено в предыдущих кампаниях. Когда шах Аббас, пребывая в Мазандеране, узнал что тахмураз вернулся в Грузию и разбил кызылбашскую армию, его гневу не было предела, и он решил вторгнуться с армией в Грузию, чтобы наказать нечестивых, осмелившихся убивать мусульман. Он объявил призыв к общей мобилизации и призвал под знамёна несколько тысяч мушкетеров из резерва в Исфахане и Ираке. Он не счёл целесообразным встречаться с грузинскими князьями, поэтому отправил луарсаба в Астрабад, а иса-Хана в Демаванд, и велел губернаторам держать их в заточении до его возвращения из Грузинской кампании.

 

В подходящее время шах покинул Фарахабад и отправился на запад вдоль берега Каспийского моря, присоединяя к себе по пути отдельные контингенты армии. Новый Год пришёлся на вторник, 20 марта 1616 года. Традиционный праздник был отменён из-за важности капании. В Гяндже шах встретил Аликули-хана и других эмиров. Пир-Будак-хан Порнак и эмиры, которые пришли из Азербайджана, были возвращены назад, чтобы следить за границей, а Ганд-Али-хан, губернатор Кермана, присоединился к ним.

 

Когда шах пришёл в Тифлис, он назначил губернатором провинции Картли Мирзу-хана б. Дауд-хана б. Луарсаба, который принял ислам ещё в годы шаха Тамаза, был почтён титулом хана и званием «мой дядя». Из Тифлиса шах направился в Кахетию, а Тахмуруз [1114] который был уверен, что кызылбаши из-за турецкой грозы не смогут в этом году вторнуться в Грузию, бежал в Баши-Ачук. 

 

Шах разделил армию на несколько корпусов, поручив каждый старшему эмиру. Юсуф-хан, беглербег Ширвана, поучил приказ вступить в Грузию с востока, в то время как сам шах намеревался войти в Кахетию с запада; Кахетия тем самым была бы полностью окружена сефевидской армией. В соответствии со словами Корана «убивайте многобожников, где бы вы их ни обнаружили» (Коран 9:5) шах приказал своим людям не щадить ни единого грузина, брать в плен женщин и детей и разорять их владения. Увидев, что они в западне, грузины бедали в леса, в крепости, куда можно было попасть только по одной тропе, и везде, где возможно, укрепляли эти укрытия рвами. В эти укрытия, которые турки называют saqnaq, они увели своих военных, гражданских, и всё имущество.

 

Большинство этих укреплений находились на другой стороне реки Канук (Алазани), которую в то время года можно было переплыть только на лодках, ибо вода поднялась из-за весенних дождей. А грузины спрятали все имеющиеся лодки. Тогда шах оставил весь обоз на этой стороне реки под охраной Надр-хана Зулькадара, хранителя печати, назначенного командиром лагеря, и Кальб Алибег шамлу, адьютанта. Затем он повёл своих людей налегке, только с личным оружием, через реку, помня слова Корана «Сражайся на пути Аллаха» (сура 9:41). Однако, из-за нехватки лодок было потеряно много лошадей, верблюдов и мулов.

 

Перейдя реку, кызылбаши начали захватывать грузинские укрепления и каждый день шаху показывали пленных и головы убитых. Командир Хосейн-бег Шамс аль-Динлу, которого курчибаши отправил в леса с отрядом курчи и иными войсками, вышел к главному укреплению, где прятались почти 10000 семей и основная часть армии. Вокруг этого укрепления был вырыт ров и заполнен водой. Единственный вход вёл по узкому деревянному мосту. Но потрудившись оценить размер и расположение армии противника, [1115] и не продумав ситуацию, три или четыре сотни курчи соскочили с коней, перешли мост, ворвались в укрепление и рассыпались в поисках добычи. Грузины бросились на кызылбашей. Хосейн-бег не успел прислать подкрепления, а грузины разрушили мост и тем отрезали пути отхода. Кызылбаши, окружённые и разбитые на отдельные отряды, сражались, пока у них были пули и стрелы. Потом они попытались уйти, но были все перебиты, лишь несколько человек, и те раненые, прорвались за ров. Шах вызвал Хосейн-бега и сурово отчитал его: «У тебя не было приказа, сказал он, атаковать укрепление; ты должен был, заметив его, оценить силу противника и все возможные подходы. разузнав это, ты должен был сообщить вышестоящему командиру, который послал тебя на это задание. Вместо этого ты послал отряд без командира в само укрепление, не зная о нём ничего и не зная, как они оттуда выйдут. Если же они ворвались туда без твоего приказа, ты должен был прикрыть их, найдя другие места переправы и взяв их под охрану. Ты должен был затем отправить все войска в бой в надлежащем боевом построении и под своим личным командованием. Если бы ты счёл невыгодным продолжать бой, ты должен был бы отвести людей заранее подготовленными путями».

 

Хосейн-бег открыл рот, чтобы принести свои извинения, но так как его поведению в этом бою не было оправдания, шах не позволил ему говорить. Он был казнён, а его отряд проведен строем по лагерю. После его казни мокарраб Карачагай-бег был отправлен к укреплению с сильным отрядом. По совету шаха он приказал валить деревья и строить посты в подходящих местах; затем он послал отряд в атаку в соответствующем боевом построении. Кое-где грузины построили завалы, котоыре защищали, как крепости. Карачагай-бег велел не атаковать их, а подвёл артиллерию и снёс эти укрепления одно за другим.

 

Затем гази пошли в атаку и сражение длилось весь [1116] день. Обе стороны прекратили сражаться с наступлением ночи, а гази собрались вместе и расставили караулы на ночь. В середине ночи некоторые грузины, числом 400 ли 500 человек, кто сам по себе, кто с женщинами и детьми, нашли проход в тылу и бежали в предгорья Дагестана. На другой день оставшиеся грузины сочли сопротивление бесполезным и бежали во всех направлениях. Когда они встречали кызылбашей, те убивали всех мужчин, а женщин и детей забирали в плен. Гази нашли в укреплении много добычи, и другие подобные укрепления были потом разрушены.

 

Шах двадцать дней оставался на той стороне реки канук, пока гази продолжали свои операции. Юсуф-хан и эмиры Ширвана, которые наступали с востока на Загам, занимались тем же самым. Однажды Юсуф-хан со своим отрядом стоял около реки и на него напал христианский отряд из Загама. Христиане были уничтожены, а их дома и земли разорены. Коротко говоря, вся Кахетия была разорена из-за мятежа Тахмураза, и едва ли эта земля видела подобное разорение с самого зарождения Ислама. Количество убитых достигало 60 000, а количество пленных, среди которых было много красивых девушек, достигло 100 000. Таково было количество пленных, что показали шаху, но по моим оценкам, ещё более 30 000 были захвачены, но не внесены в списки.

 

И вот прошло три месяца с Новруза. Османский главнокомандующий уже стоял лагерем на Мушской равнине, и шах счёл благоразумным не задерживаться долее в Грузии. Он вернулся в Картли через Марданкуб, провёл несколько дней в Тифлисе, проследив, чтобы Баграт-хан имел всё необходимое для защиты тамошней крепости, а затем пошёл к Гокча-Дениз (Севану) через Актабад и летнюю стоянку Мейданджук. Там он простоял три месяца, ожидая османского наступления. [1117]

 

В одном азербайджанском издании указывается, что Марданкуб - это предположительно Марткопи.

 

 ....

 

Переведено по изданию: Roger M. Savory, Tr. History Of Shah Abbas The Great Vol. II. — Boulder, Colorado: Westview Press, 1930. — 860 p.

Яндекс цитирования
© travelgeorgia.ru 2010-2024
контент распространяется на условиях лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 3.0

Страница сформирована за 0.037499904632568 сек.